Гоба Ира: другие произведения

у него с намеками отношения более тесные" ), тонко намекает Настоятелю на то, что не будет конфисковывать у Посвященных их кулоны, а взамен мы получаем

под свой контроль систему образования (мне удалось убедить ребят, что надо

начинать с причины, а не со следствия: "Рэд, Вилен, поймите, корень зла как

раз в том, что люди не разбираются в элементарных явлениях физики, в

простейших процессах химии" ), и только лишь после того, как появятся первые

наши плоды (в виде выпускников со светским, а не с духовным образованием), мы будем решать куда нам двигаться дальше.

Мой деверь поднимает шутливый тост:

-За нашу Приму и Министра Образования в одном лице!

Я отвечаю ему в тон:

-Спасибо за оказанное доверие и за то, что на этот раз не обозвал меня Серым

Кардиналом.

Плюхаюсь рядом с Виленом на диван, и, откинувшись на спинку, устало

прикрываю глаза...

Я что, умудрилась задремать? Если и так, то буквально на пять минут, не больше.

Из дремоты меня вывел, вскочивший на ноги, и умчавшийся вон из комнаты, Вилен. Как он дернул - такое ощущение, что у него расстройство, и его вдруг резко

прихватило в туалет.

Я сонно прищуриваюсь и встречаюсь взглядом с Рэдом. Он коротко мне

улыбается:

-Я сейчас, - и выходит вслед за братом.

Может, Вилену действительно нехорошо, и Рэд пошел ему помочь?

Вслед за этими мыслями, мне показалось, что в соседней комнате упало что-то из

мебели... Нет, мне не показалось... Да что там происходит?...

-Вилен, сиди и не дергайся. Рэд, пожалуйста, оставь нас.

Это я повторяю уже не в первый раз с тех пор, как, войдя в комнату, увидела

избивающего Вилена Рэда. Мне не хочется думать о том, чем бы все могло

закончиться, не вмешайся я вовремя...

-Я никуда не уйду.

В который раз отвечает Рэд.

-Тогда уйдем мы, ясно?

Все, он меня достал... Точнее, меня достало его неумение, как подобает

взрослому человеку, управлять своими эмоциями...

Мой муж изменился в лице, и я сразу почувствовала в горле комок из-за жалости

к нему... усилием воли заставила себя взять себя в руки: Бэмби, с Рэдом расставишь

точки над i после, сейчас же, главное - разрулить ситуацию с Виленом.

Рэд говорит:

-Хорошо, я буду у нас.

Чего это, его "у нас" звучит так неуверенно? С чего вдруг? Бэмби... после, сначала - Вилен.

Я закончила делать последний шов возле надбровной дуги Вилена. Нос ему я

тоже вправила неплохо. Аккуратно обхватываю его лицо руками, и вожу большими

пальцами по желтеющим у меня на глазах гематомам (я не удивляюсь скорости

заживления ран на Вилене, потому что уже знаю, что им с Рэдом сделали операцию

по генетической корректировке регенерации):

-Вил, ты уверен, что обошлось без сотрясения? Он же лупил тебя как боксерскую

грушу...

Мой деверь кивает и благодарит:

-Бэмби, спасибо, со мной все будет в порядке и... иди к Рэду - ты нужна ему.

-Дорогой мой человек, а позволь мне спросить тебя вот о чем... С какой стати ты

позволяешь своему брату распускать руки, а? Только не говори мне, что Рэд -

сильнее. Никогда не поверю, потому что не раз наблюдала за вами во время ваших

тренировок в спортзале - вы с ним в единоборствах смотритесь практически на

равных.

Вилен снимает мои руки со своего лица, целует мне пальчики, и говорит:

-Это неважно.

-Нет, важно. И я хочу знать...

Он выпускает мои руки:

-Бэмби, я очень виноват перед братом... Я так виноват...И поэтому не могу дать

ему сдачи...

-Вил, что-то мне не очень...

Он проговаривает, глотая слова:

-Это я заставил его сделать ту операцию, это мой эгоизм взял верх над здравым

смыслом, это моя жадность и тщеславие сделали из моего брата бездушное...

бесчувственное... нечто. Его же и человеком-то можно было назвать с большой

натяжкой... до того, как ты появилась в его жизни... Бэмби, я - последний подонок, понимаешь?... Мы с братом очень тяжело переживали гибель родителей, но Рэд

особенно. Он так сильно тосковал по ним... Он каждый день рассматривал их

фотографии, заставлял меня говорить с ним о маме с папой... Тогда, я использовал

непростительный прием, чтобы уговорить его пойти на эту операцию... Бэмби, я

сказал, что после нее, он не будет скучать по родителям... И Рэд сразу согласился...

Вилен жестоко страдает, вспоминая об этом своем поступке, и мне отчаянно

хочется утешить его:

-Вил, что сделано, то сделано. Не надо, не смей пожизненно казнить себя за это.

Мы все допускаем ужасные ошибки, но от нас и только от нас зависит то, как мы

их исправляем и как учимся жить с их последствиями. Твоя жизнь принадлежит

тебе, а жизнь Рэда принадлежит ему и только ему. Нельзя жить с чужим бременем, и ты должен прекратить жертвовать собой ради брата из-за своих прошлых

ошибок. Чувство вины хорошо лишь для того, чтобы впредь не совершать не

благие поступки, а не для того, чтобы держать его у себя перед носом, подобно

морковке перед осликом, и тупо следовать за ним.