Гобелен

— Хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли работу.

— Сейчас это было бы не так уж и плохо.

— Боюсь, вы преувеличиваете, — сухо заметил он. — Позвоните мне, когда будет ясность с билетами.

Мадлен положила трубку, подхватила рюкзак и помчалась на лекцию. Она опаздывала.

Когда она шла через двор к аудитории, в голове у нее мешались самые разные мысли. О каком таинственном документе говорил Николас? К тому же она не знала, чего ей больше хочется — увидеть руны или Николаса? Все только потому, что ей приятно проводить время в его обществе, напомнила она себе. Было бы глупо влюбиться в такого человека — ведь он типичный одиночка. Питер был таким же, и это принесло ей множество страданий. Кроме того, Николас ей не слишком нравился — ее привлекал лишь образ его мышления.

Она не заметила Розу, которая поспешно шагала к ней через лужайку, пока не столкнулась с ней. Роза была одета в вишнево-красную шерстяную куртку с меховым воротником, а помада на поджатых губах по цвету полностью соответствовала куртке.

— Где ты была, черт побери?

— Я ужасно опаздываю, Роза, позвоню вечером!

Но Розу было не так легко сбить с толку.

— Я сама тебе позвоню. Ты забудешь. Мне надо кое о чем поговорить с тобой.

— Ладно, теперь я могу идти?

Роза отступила в сторону.

И только после того, как Мадлен открыла дверь аудитории, она вспомнила, что забыла эссе на столе.

Сумерки еще не успели сгуститься, когда Мадлен вошла в квартиру. И сразу же зазвонил телефон. Но это была не Роза, а Джоан Дэвидсон.

— Привет, Мадлен, рада, что удалось застать тебя. Никак не могу привыкнуть разговаривать с автоответчиком. Как дела?

— Все в порядке. Ну… бывает по-всякому.

— Конечно. Так всегда, когда у тебя горе, — иногда думаешь, что умрешь от страшной боли, а порой кажется, что онемело все. Даже не знаю, что хуже.

— Я тоже.

— Мадлен, боюсь, мне не удалось добиться серьезных успехов в архиве, хотя твоя мать побывала в Кью и заказала исследование несколько месяцев назад. Могу лишь сказать, что компания Бродье действительно существовала до Елизаветинской хартии и что Лидия нашла соответствующие записи в церковном приходе. В описи имущества богатых семей в четырнадцатом и пятнадцатом веках упоминаются несколько вышивок с торговой маркой компании. В какое-то время, между тринадцатым и четырнадцатым веком, декоративная вышивка пришла в упадок — «черная смерть» [40], множество войн в Европе… Тюдоры оживили торговлю в Англии — им нравились богато украшенные ткани. Сохранилась опись тысяча пятьсот тридцатого года, в которой перечислены вещи из будуара Катерины Арагонской — подушки и гобелены из вышитого шелка, бархат, украшенный серебряной нитью. И все эти вещи были заказаны у компании Бродье!

Мадлен слушала не слишком внимательно.

— Вы сказали, что моя мать посещала Государственный архив?

— Верно. В Кью, в Лондоне.

Поблагодарив Джоан и повесив трубку, Мадлен присела на диван. Она сняла сапоги на высоких каблуках, и это заняло гораздо больше времени, чем если бы она делала это стоя. Однако она слишком устала. Мадлен уже и не помнила, когда она чувствовала себя столь же измученной. Казалось, ее ноги и руки налились свинцом.

Значит, Лидия побывала в Кью. Похоже, именно там она видела завещание Элизабет Бродье. Мадлен долго неподвижно сидела на диване, пока вновь не зазвонил телефон, но она не стала поднимать трубку. Включился автоответчик, и Мадлен услышала настойчивый голос Розы.

— Возьми трубку, Мэдди! Я знаю, что ты дома.

Однако Мадлен не могла даже пошевелиться.

— Если ты не возьмешь трубку, то я приду прямо сейчас и напомню, что ты находишься среди живых людей!

Мадлен простонала и протянула руку к трубке. Сопротивляться Розе не было ни малейшего смысла.

— Привет, Роза. Я не прячусь — просто у меня нет сил…

Роза не дала ей закончить фразу.

— Возьми себя в руки. Тебе нужно отдохнуть. Ты закончила перевод?

— Нет. Осталось совсем немного. Я решила слетать в Кентербери на пасхальные каникулы.

— Ты думаешь, это хорошая мысль? Ты намерена вернуть дневник?

Мадлен ответила не сразу. Ей почему-то не хотелось говорить Розе о Николасе. Легче было отделаться полуправдой.

— Мне нужно кое-что сделать в доме. Кроме того, я хочу сходить в Государственный архив в Лондоне. Надо закончить изучение нашего генеалогического дерева, которое начала моя мать.

Как только Мадлен произнесла эти слова, она поняла, что именно так и должна поступить.

— Только не слишком напрягайся. И если в доме тебе… станет не по себе, сними номер в отеле. Ладно?

— Нет, дело не в этом, Роза. Так было сначала, но теперь мне нравится там находиться. В доме царит умиротворение… я не могу объяснить.

— Не нужно ничего объяснять, — уже спокойно сказала Роза. — Я рада, что тебе там хорошо. И одобряю твою поездку.

— Ну и слава богу. Иначе мне пришлось бы остаться!

Роза рассмеялась.

— Так ты хочешь услышать о моем расследовании?

— О каком расследовании?

— Ну ты даешь! О Карле, конечно!

Мадлен успела почти забыть о нем. Со дня их встречи прошел уже месяц.