Гобелен с пастушкой Катей

Одно дело Катя Малышева, задушевная подруга, но в юности немного не от мира сего, со своими сложными книжными взглядами, оригиналка, хотя и любимая. Таиска была другая, очень даже от мира сего, и все у неё складывалось так, как Верочка хотела бы для себя.

Но до поры до времени. Когда Таискиной девочке исполнилось два года, врачи выяснили окончательно, что она дефективна, и притом безнадежно, сказали, что скорее всего это результат пьяного зачатия. Дочку пришлось отдать в спецзаведение. Муж Таиски, до того употреблявший умеренно, запил и загулял, а потом ушел от нее совсем. Таиска считала, что он её предал.

Я понимаю, что такие причины вполне могут привести женщину куда угодно, хоть на панель, на себя она махнула рукой, и ей никого и ничего не жаль.

А Верочка Таиску жалела. У неё был здоровый умненький Сашенька, разногласия с мужем не выходили из обычных семейных рамок, Верочка чувствовала, что по сравнению с Таиской, ей немыслимо повезло. По-моему, жалея Таиску и общаясь с ней, Верочка бессознательно пыталась откупиться от судьбы.

Я мало знаю Таиску, но боюсь, что её отношение к Верочке было не столь безгрешным. Мне трудно обосновать подозрения, тем более по отношению к человеку, столь обиженному судьбой, но меня не покидала мысль, что у Таиски есть в отношении моей любимой подруги свои планы. Трудно выговорить, но мне всегда казалось, что Таиска готовит Верочку себе в компаньонки, в напарницы по делу, а эта балда ничего не понимает.

Особенно я выходила из себя, когда Верочка начинала объяснять, что не видит в Таискином приработке ничего позорного или из ряда вон выходящего, мол, каждый занимается, чем хочет. На этом месте дискуссии у нас не единожды происходили жаркие перепалки. Однако в результате каждая оставалась при своем.

И вот теперь Виктор намекнул на Таиску, он хорошо знал обстоятельства, с её мужем они в свое время были приятелями.

Да, в ужасе размышляла я, такая версия не исключена. Мало ли куда Таиска могла затащить Верочку, а та её жалела и по доброте (и глупости) могла согласиться на какие-нибудь увеселения в Таискиной компании. Верочка почему-то не понимала, что Таиска не всегда желает ей добра.

Значит, надо звонить Таиске, может быть, встречаться с ней. Остаток рабочего дня прошел крайне тускло, до собственно работы руки не дошли, хоть и было её навалом. В основном я пила с нашими милейшими девушками чай, болтала о каких-то никчемностях, курила с младшим редактором Вандой сигарету за сигаретой, обсуждала с коллегой Викешей его жилищно-семейные проблемы.

Викеша недавно женился на прелестной девушке, но жить им предстояло с чьими-нибудь родителями. Для покупки кооперативной квартиры существовало препятствие в виде излишков квадратных метров, а менять квартиры никто из предков не хотел.

Так, промаявшись в чужих разговорах и мыслях, я с облегчением закончила условный рабочий день и направилась домой, где кроме свидания с Сережей меня ждала телефонная беседа с Таиской, буде названная дама окажется на месте.

Конечно, я не успела управиться до Сережиного прихода и встретила его в черт знает в каком виде, вся расстроенная и зареванная. То-то он обрадовался.

Из беседы с Таиской я вынесла одни отрицательные эмоции. Таиска клялась и божилась, что Верочку не видела и не слышала уже месяц как, поскольку, занявши у нее сто рублей три месяца назад никак не могла их отдать. Печально, но от Верочки я слышала то же самое и даже злорадствовала: вот она твоя Таиска, чего от нее ждать. И эта версия, хоть и не из приятных, отпадала.

А если всё же Верочкино исчезновение как-то связано с Таиской, то дело совсем худо. Или Таиска не знает ничего, или очень много, так много, что вынуждена скрывать, а это – наихудшая из версий. Мне же, однако, не нужны ни истины, ни версии, мне нужна живая и по возможности здоровая Верочка. Сашеньке и тете Ане тоже. Возможно, что и Виктору.

Но с каждым днем надежда увидеть Верку живой и здоровой остановилась все призрачнее. Ситуация настаивалась как чай и начинала приобретать черты необратимости.

Сергей застал меня в тот вечер в слезах и соплях; я, вопреки сложившимся у нас традициям уткнулась ему в воображаемую жилетку и стала плакаться и просить совета. Все-таки, хоть ненадолго, а мужчина в доме, даже не совсем чужой.

Однако довольно скоро мой порыв увял, я поняла, что помощи или сострадания ждать не приходится. Сергей привык, что проблемы и его, и мои остаются за дверью квартиры, а мы встречаемся исключительно для взаимной радости.

(Мы встретились с Сережей в компании два года назад, сначала я общалась с Региной, его женой, приятной, дьявольски умной женщиной, частенько бывала у них дома, у нас завелись общие тряпичные интересы и источники, а дом у них был открытый. Через некоторое время, где-то спустя полгода, ненастным мартовским вечером Сергей великодушно вызвался отвезти гостью домой на личной тачке. Сказал, что у него есть еще дела в моих краях, предупредил жену, что, наверное, там задержится.