Гобелен с пастушкой Катей. Книга 8. Потерянная заря

Мистический элемент объяснения заключался в невозможности для Ольги Киреевской иметь детей. Они старались, но тщетно. Со временем Ольга стала полагать, что это наказание за проступок против беременной подруги. А когда увидела сотрудницу «Аргуса» накануне родов, то пришла в паническое состояние, ситуация показалась ей знаковой, и все такое прочее. Она почти выпала из реальности, и любое развитие по этому делу причиняло ей моральные страдания. Невозможно допустить, чтобы её начали доставать вопросами, а беременная девушка из «Аргуса» начала расследование чужими руками. В музей имени Киреевского пришла весть, что в МГУ кто-то интересовался историей «Потерянной зари», оттуда до Ольги было рукой подать. Тогда Аврорский решил нас остановить любым способом, кроме, конечно, заведомо криминальных. Он сознался, что ненормальный сосед с визитом на дом родильнице был плохой идеей, за это готов извиниться и объяснить, хотя, судя по всему, основной вред был нанесен соседу.

– Это я уже слышала, – я прервала Вальку на полуслове. – Теперь чего ты хочешь от меня?

– Если убрать «теперь», то мы пришли к «Руслану и Людмиле», он еще «с презреньем оглянулся, браздами удержал коня и с гордым видом усмехнулся», – заметил Валька. – Отрадно, раз появился Александр Сергеевич, значит, с тобой можно иметь дело.

– So what? (Ну и что?) – спросила я по-английски, чтобы избежать нечаянной цитаты.

– Не надо со мною по-иностранному толковать, все едино не понимаю, – Валька предупредил, после чего заявил, не моргнув глазом. – Зовем поповича к тебе еще раз, пусть делает признания в знакомой обстановке, надо кое-что прояснить. Вся женская часть для меня темный лес, если он врет, то безнаказанно, консультантов у меня нету кроме тебя и Марины, а она замучает вопросами. Пусть расскажет подробно по криминальный аборт, потом сравним показания с впечатлениями. У нас козырь – жена Ольга в тяжелом моральном состоянии, пусть её побережет, расскажет сам.

– А нам зачем? – я и не поняла, как включилась в работу.

– Для Мельников, – лаконично поведал Валька. – Я не сообразил, что им сказать. Или оставить все как было, потому что пользы никакой, кроме вреда. Или девушка жива и скрывается, или она давно умерла. Кто мы такие, чтобы идти дальше? Тем более, что ты уезжаешь почти с концами. Дело надо закрывать так или иначе. N est pas? То бишь, или как? Если по-французски…

А сам хвастался, негодяй, что не говорит по-иностранному.

3

Как и следовало ожидать, друг Валя меня уговорил, а я проявила слабодушие с любопытством пополам, хотя какого дьявола мне это было надобно? Тем не менее…

Тем не менее через пару краткосрочных дней я попала к себе на квартиру, вновь отпросившись у Ирочки с мамой от Юниора и сборов. Кузина честно предупредила, что меня ждет шок и стресс, но полагала, что дело хозяйское, хотя и не вполне внятное. Всё, связанное с работой на ниве розысков и утешений отходило в прошлое, зачем морочить себе голову – неясно и вредно. Но если очень хочется, то можно.

Квартира за время моего отсутствия заполнилась до краев эскизами к Страшному Суду, хорошо, что не цветными, еще лучше было то, что силы ада не являлись воочию. Всяческие души летели, ветром гонимые и потоками носимые в воздушные и ледяные воронки, на них сверху взирали лица, глаза и улыбки разной степени искренности. У Миши явственно наметился тупик в изображении сил добра, они получались гораздо хуже, чем силы зла, которые очень выразительно подразумевались. После я заметила, что добро тоже лучше скрыть по правилам симметрии, и Миша был благодарен за совет, тупик раскрылся.

Однако в момент истины, явленной Кириллом Аврорским, лицемерное сожаление об участи летящих к чертям грешных душ смотрело со стен шокирующим образом, гость отчасти смущался и сбивался под мнимо благосклонными взорами с небес.

– На самом деле я не сказал ничего кроме правды, – сообщил гость для начала, пригубив рюмку коньяка из бутылки, принесенной с собой. – Хотя не всю правду и не полную правду, что понятно в моем положении. И вашем… Но я добросовестно вычислил, когда вы будете готовы, даже дозвонился сюда, художник сказал, что вас с ребенком выпишут через пару дней. Тогда я сказал соседу, что родился нежеланный ребенок, и мать намерена оставить его в роддоме. У него в молодости была трагедия, молоденькая подружка бросила ребенка, ей было пятнадцать, родители обещали засудить за совращение, с горя он запил, тронулся рассудком и до сих пор не оправился от потрясения. К вам он пошел отговорить, ничего больше. Я посчитал, что его появления будет достаточно, чтобы вы забыли о нас, кроме того послал в контору паспорт второй Ольги, чтобы стало ясно. Ваш шеф объяснил, что это была ошибка, связываться с вами. Действительно, сосед вернулся окончательно не в себе, твердил чушь о ведьмах и дьяволах, их вроде вызвали, связав волосы в шнуры. Пришлось его отправить на внеочередной сеанс китайских иголок, мужику мерещилась нечисть, мать меня прокляла. Это её сосед, со старой квартиры, она заслуженный врач республики.