Гобелен

Мадлен вдруг ощутила прилив сил и повернулась к Чарльзу, которому наконец удалось найти очки. Он уселся за стол напротив Мадлен.

— Итак, вы готовы? — спросил он, направив на нее поблескивающие половинки очков, а в его глазах заплясали искорки.

Мадлен сглотнула и кивнула.

— Да, я готова, — ответила она.

Когда Мадлен опомнилась и снова смогла воспринимать окружающий мир, оказалось, что она находится рядом с входом в аббатство Святого Августина. Она шла пешком уже почти полчаса.

Если бы Мадлен немного подумала, она бы сообразила, что других наследников у Лидии нет. Таким образом, коттедж, его содержимое и скромная сумма в ценных бумагах были завещаны ей. Лидия являлась единоличной владелицей коттеджа — условия ее развода с Жаном были справедливыми. К тому же она всегда разумно распоряжалась деньгами.

Мадлен ощущала в сумке тяжесть блокнота. Вчера вечером она положила в блокнот копию документа, написанного Элизабет Бродье, и теперь все свидетельства были собраны вместе. Мадлен решила, что не должна с ними расставаться ни при каких обстоятельствах.

Она подошла к руинам аббатства.

Заплатив за вход, Мадлен быстро прошла через небольшой музей на территорию аббатства. Здесь никого не было, и, хотя утро уже подходило к концу, воздух оставался холодным, а свет был призрачно-серым, как будто зелень накрыло пеленой.

Мадлен, словно в трансе, бродила между разрушенными стенами и колоннами, как будто надеялась, что руины когда-то великолепного здания расскажут ей о том, что здесь происходило во времена ликвидации монастырей. Мадлен знала, что аббатство Святого Августина не входило в список аббатств, оказавших сопротивление Генриху, и не было занято силой. Однако руины продолжали возносить небесам безмолвную жалобу. Унесли ли слуги короля все сокровища, в том числе и священную реликвию, о которой упоминала Элизабет Бродье? Была ли та реликвия тем, за чем охотится Ватикан, — дневником, написанным Леофгит?

Мадлен спустилась по разбитым ступеням в пустой склеп и уселась на холодный камень, покрытый мхом.

Не отдавая отчета в собственных действиях, она вытащила из рюкзака блокнот, потерла руки в перчатках, чтобы согреть их, и открыла его.

20 сентября 1064 года

Джон рассказал мне о самой необычной охоте, с которой благополучно вернулись он, Одерикус и другие люди Гарольда. В конце лета они покинули Вестминстер и отправились на юго-запад в Гилфорд, в Суссекс, которым правит эрл Леофвин, другой брат Годвина. Там они провели ночь как гости эрла, чьи владения и земли, по словам Джона, столь же обширны, как и у короля Эдуарда. На второй день они поскакали в Бошам, где Одерикус провел мессу. Люди молились о хорошей погоде и о западном ветре, чтобы благополучно доплыть до Булони во Фландрии. Семья жены Тостига, Джудит, владеет огромными лесами во Фландрии, куда Гарольд любит ездить на соколиную охоту и где гончие травят лисиц и кроликов.

В Бошаме люди Гарольда отдыхали и ждали попутного ветра. На четвертый день ветер переменился на северо-западный. Гарольд заявил, что это знак небес, и приказал своим людям поднять паруса. Никто не осмеливался возражать Гарольду Годвинсону, хотя люди не понимали, почему он собрался плыть на юг, в сторону Нормандии.