Гобелены Фьонавара

Он снова мысленно вернулся во вчерашний вечер, который теперь казался ему настоящей точкой отсчета в его новой жизни. Вчера случилось то, что значило для него очень много, куда больше, чем должно было бы значить, куда больше, чем он мог себе позволить, – и он отлично понимал это. Но все же ничего не мог с этим поделать! И он снова уселся поудобней, уносясь мыслями в события вчерашнего вечера.

В те мгновения, когда, после своего танца, Лиана его поцеловала.

Они услышали это одновременно: некто со страшным шумом ломился сквозь лес. Торк, дитя леса и ночи, сразу понял: только тот, кто хотел бы, чтобы его услышали, станет так шуметь. И даже не пошевелился.

Дэйв, однако, чувствуя, как тревожно забилось сердце, спросил шепотом:

– Что за чертовщина? Кто бы это мог быть, а? – И схватился за топор.

– Я думаю, это ее брат, – неблагоразумно ляпнул Торк и тут же почувствовал, как краснеет. Хорошо еще, что было темно.

Даже Дэйв, человек далеко не проницательный, не мог не заметить подобной оплошности. И когда Левон наконец вынырнул из чащи, оба приятеля хранили неловкое молчание.

– Я просто не мог уснуть, – извиняющимся тоном сообщил им Левон. – И решил покараулить с вами вместе. Не то чтобы я был вам тут очень нужен, но все-таки…

Нет, в Левоне действительно не было ни капли заносчивости или высокомерия. Человек, только что совершивший подвиг, человек, который в один прекрасный день станет вождем племени и, безусловно, этого достоин, униженно просил у них о снисхождении!

– Ну естественно! – сказал Дэйв. – Он же все-таки твой брат. Иди сюда, садись.

Торк лишь коротко кивнул в знак согласия. Однако сердце у него в груди перестало так бешено биться, а через некоторое время ему уже казалось, что, в общем, даже неплохо, что он так выдал себя: пусть Дэйв знает! «У меня никогда не было друга, – подумал он вдруг. – А сейчас со мной как раз и случилось то самое, что, как мне кажется, и обсуждают с друзьями».

И хорошо, что пришел Левон. Левон не похож ни на кого другого. И на охоте он совершил такое, на что сам он, Торк, вряд ли решился бы. Для него, человека очень гордого, признать первенство Левона было нелегко. Возможно, кто-то иной на его месте и вовсе возненавидел бы старшего сына Ивора и за этот подвиг, и за эту скромность. Но Торк как раз и измерял свое уважение к людям подобными категориями. «Два друга, – думал он. – У меня теперь есть целых два друга!»

Хотя говорить о Лиане он смог бы лишь с одним из них.

Но у этого одного, похоже, хватало своих проблем. Когда Торк нечаянно проговорился, Дэйв сразу решил: «Пройдусь немного, постараюсь взять себя в руки». Он поднялся с земли и сказал:

– Посмотрю, пожалуй, как он там. И сразу вернусь.

Впрочем, особых усилий ему, чтобы взять себя в руки, не потребовалось. Так или иначе, в сложившейся ситуации он, Дэйв Мартынюк, ничего поделать не мог и решил просто самоустраниться. Уйти с дороги, так сказать. Сжимая в руках топор и стараясь двигаться так же бесшумно, как Торк, он пробирался по лесу к тому месту, где спал Тэйбор. «Тут даже и думать нечего, – сказал он себе. – Я же все равно завтра уезжаю».

Оказалось, он произнес это вслух. Испуганная ночная птица с шумом вспорхнула с ветки у него над головой, изрядно его самого при этом напугав.

Тэйбор, надо сказать, здорово спрятался. Торку, например, понадобился почти час, чтобы найти его. Даже глядя прямо на это место, Дэйв лишь с огромным трудом способен был различить очертания человеческого тела в той низинке, где устроился на ночь Тэйбор. Торк объяснил Дэйву, что мальчик сейчас должен крепко спать – шаман дал ему особое питье, которое помогает открыть во сне душу и увидеть того, кто станет твоим тотемом.

Хороший мальчишка, думал Дэйв. У него никогда не было младшего брата. Интересно, как бы он повел себя, появись у него такой брат? Да уж, наверное, получше, чем Винс ведет себя с ним, Дэйвом. Нет, безусловно, лучше!

Он еще немного постоял там, убедился, что поблизости никакой опасности вроде бы нет, и повернул обратно. Но, не чувствуя себя готовым возобновить разговор с друзьями, решил еще прогуляться по роще.

Странно, но этой поляны он прежде не замечал и чуть не вышел прямо на нее, едва успев вовремя остановиться в спасительной тени под деревьями. И сразу же настороженно присел, стараясь пригнуться как можно ниже и вести себя как можно тише.

Посреди поляны было небольшое озерцо, отливавшее в лунном свете серебром. И трава, сбрызнутая росой, тоже казалась посеребренной и вся сверкала. И, окруженный этим сверкающим великолепием, на берегу озерца стоял, время от времени наклоняясь к воде, великолепный взрослый олень.

Дэйв невольно затаил дыхание и старался не шелохнуться. Все это было так прекрасно и так естественно, что казалось ему незаслуженным даром или неким вознаграждением – неведомо за что. Завтра он уедет, завтра они уже будут мчаться верхом на юг, в Парас Дервал, и это станет первым этапом его обратного пути – домой. И он никогда, наверное, больше не попадет сюда и ничего подобного не увидит…