Гобелены Фьонавара

— И меня, — спокойно произнес он. — Она меня очень хорошо знает, и отпущение грехов, данное ею было также дано мною. Тот, кого вы знаете под именем Флидиса, некогда был Талиесином — мы оба знали его очень давно. Он явно является участником этой истории, хотя и не знаю, каким образом. Ясновидящая, не отчаивайтесь; то, что вам пришлось сделать еще может обернуться благом.

Столько утешения было в его голосе, в спокойных, все принимающих глазах. Перед лицом этого было бы спесью, просто тщеславием держаться за свое самобичевание. Она с почтением ответила:

— Он сказал, что это его самое заветное желание. Последняя загадка, разгадку которой он не знает. Он сказал… сказал, что сотворит Свет из Тьмы того, что он сделал, или умрет, пытаясь его сотворить.

Ненадолго воцарилось молчание, пока двое других осознавали сказанное. Ким слушала шум прибоя, такой тихий сейчас, после свирепого шторма. Потом они скорее почувствовали, чем услышали чье-то приближение, подняли глаза и увидели Бренделя.

При свете звезд он выглядел еще более эфемерным, чем обычно, еще меньше привязанным к земле, к земному притяжению. В темноте цвет его глаз нельзя было разглядеть, но они не сияли. Он произнес голосом, похожим на шепот ветра:

— Моя госпожа Джиневра, с вашего позволения, я теперь должен вас на время покинуть. Теперь… боюсь, теперь мой долг прежде всего доставить то известие, которое я только что получил, королю Данилота.

Дженнифер открыла рот для ответа, но альву ответил другой голос.

— Его там нет, — сказала Джаэль, стоящая за их спинами. Ее жесткий голос, обычно столь повелительный, теперь звучал более приглушенно и мягко, чем ожидала Ким. — Две ночи назад состоялась битва у берегов Адеин, возле Селидона. На-Брендель, дальри и люди Родена встретились с армией Тьмы, и Ра-Тенниэль вывел светлых альвов из Страны Теней. Он повел их на Равнину, в бой.

— А дальше? — Это спросил Лорин Серебряный Плащ.

Кимберли слушала, как Джаэль, без обычного высокомерия, рассказывала о том, как Лила услышала звук Рога Оуина и увидела поле сражения глазами Финна, а потом как все в Храме услышали голос заступницы Кинуин.

— Они сейчас уже все должны быть на Равнине, но что они станут делать, я не знаю… Возможно, Лорин сможет установить связь с Тейрноном и получить для нас ответ.

Верховная жрица впервые на памяти Ким так обратилась к магу.

Затем, мгновение спустя, Ясновидящая узнала, что Лорин больше не маг. И не успела она еще дослушать рассказ, как кольцо на ее пальце начало светиться, возвращаясь к жизни. Она смотрела на него, изо всех сил борясь с уже инстинктивной антипатией к нему, и в ее воображении, пока Лорин, а затем Дьярмуд рассказывали о Кадер Седате, начала проявляться картинка.

Эту картинку она помнила, самую первую картинку, увиденную ею во Фьонаваре, на тропинке к озеру Исанны: изображение другого озера, высоко в горах, над которым летали орлы.

— Кажется, круг замкнулся. Теперь мой долг идти с Мэттом в Банир Лок, чтобы помочь ему вернуть себе корону, которую он никогда по-настоящему и не терял, чтобы гномов можно было остановить на краю Тьмы.

— Нам предстоит долгий путь, — сказал Мэтт Сорин, — а времени не слишком много. Придется отправиться сегодня ночью. — Голос его звучал точно так же, как всегда. У Ким возникло ощущение, что ничто ничто на свете не может изменить его. Он останется той скалой, которая для всех них, в тот или иной момент, служила опорой.

Она посмотрела на Джен и увидела на ее лице отражение той же мысли. Затем она снова опустила взгляд на Бальрат и сказала:

— Вы не поспеете туда вовремя.

Даже сейчас, даже после всего, что произошло, она с глубоким смирением восприняла мгновенно воцарившееся среди присутствующих молчание после слов живущей в ней Ясновидящей. Когда она подняла глаза, то встретилась со взглядом единственного глаза Мэтта Сорина.

— Я должен попытаться, — просто ответил он.

— Знаю, — ответила Ким. — И Лорин тоже прав, по-моему. Почему-то очень важно, чтобы вы попытались. Но могу сказать вам, что отсюда вы не успеете добраться туда вовремя.

— Что ты хочешь сказать? — Это спросил Дьярмуд, его голос был лишен интонаций, как и голос Джаэль перед этим, очищенный для этого простого вопроса.

Ким подняла руку, чтобы они могли видеть пламя кольца.

— Я хочу сказать, что мне тоже надо туда отправиться. Что Бальрату придется доставить нас туда. И мне кажется, все мы уже поняли, что Камень Войны — обоюдоострое благословение, если не сказать больше. — Она изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не звучала горечь.

Ей это почти удалось. Но в последовавшем молчании кто-то спросил:

— Ким, что произошло в горах?

Она повернулась к Полу Шаферу, который задал этот вопрос, который всегда задавал вопросы, вскрывающие суть события. Посмотрела на него, потом на Лорина, стоящего рядом с Полом и глядящего на нее со смесью нежности и силы, которую она запомнила с самого начала, а потом помнила ярче всего с той ночи, которую они провели вместе в Храме, накануне смерти Кевина, накануне ее путешествия в Кат Миголь.