Гобелены Фьонавара

— Не больше, чем раньше, — рассудительно ответил он.

Флидис рассмеялся. И через секунду Бог тоже рассмеялся — низким, рокочущим, чувственным смехом эхом разнесшимся по лесу.

Когда смех смолк, показалось, что среди деревьев стало очень тихо, но только для тех, кто не был настроен на Пендаран, как эти двое, лесной Бог и его сын. Даже с одним ухом Флидис мог слышать шепот леса, сообщения, пробегающие туда-сюда со скоростью пожара. Вот почему они говорили вслух: слишком многое открывалось во время мысленной связи. А той ночью в Пендаране были и другие силы.

Ему это вдруг кое о чем напомнило. Об огне, если говорить точнее. И он сказал:

— Действительно, для меня все могло обернуться гораздо хуже. Я ему солгал.

Отец прищурился.

— В чем?

— Он хотел знать, кто был в Анор Лизен. Он почувствовал, что там кто-то был. Ты знаешь, почему. Я сказал: только я. Что было неправдой. — Он помолчал, потом мягко прибавил: — Еще там была Джиневра.

Кернан, повелитель зверей, поднялся на ноги быстрым, гибким, звериным движением.

— Это кое-что объясняет, — сказал он.

— Что?

В ответ Флидису показали изображение. Его показал отец, а Кернан никогда не причинял ему настоящего вреда, хотя до сих пор не делал и ничего хорошего. И поэтому с несвойственным ему доверием он открыл свой мозг и принял это изображение: человек, быстро идущий по лесу с четко различимой грацией, не спотыкаясь даже в темноте о переплетение корней.

Он не его ожидал увидеть. Но очень хорошо знал, кто это, и поэтому понял, что произошло, пока он лежал без сознания на лесной подстилке.

— Ланселот, — выдохнул он, и в его голосе послышались неожиданные интонации, напоминающие благоговение. Мысли так и мелькали в его голове. — Он был на Кадер Седате. Конечно. И Воин поднял его ото сна. А она снова его отослала.

Флидис был в Камелоте. Видел этих троих в их первой жизни и еще не раз после, когда они не узнавали его, во время многих возвращений, которые они были вынуждены совершить. Он знал эту историю. Он был ее участником.

А теперь, вспомнил Флидис с радостью, вспыхнувшей подобно лучу света во мраке леса, он знает имя, которым призывают Воина. Это, однако, напомнило ему о его клятве. Он сказал:

— В лесу еще находится ребенок… сын Джиневры. — И настойчиво спросил: — Где сейчас мой брат?

— Бежит на север, — ответил Кернан. На мгновение он заколебался. — Он пробежал мимо ребенка, всего в сотне ярдов от него… некоторое время назад, пока ты спал. Он не увидел и не почувствовал его. У тебя в лесу есть друзья, которых рассердила твоя пролитая им кровь, и ему не передали никаких сообщений. Никто с ним не разговаривает.

Флидис закрыл глаза и прерывисто вздохнул. Так близко. В его воображении промелькнула картинка: волк и ребенок, разминувшиеся друг с другом в черноте леса в час перед восходом луны. Они пробежали так близко друг от друга, не зная этого, и никогда уже этого не узнают. Или знали? — спросил он себя. Не потянулась ли какая-нибудь частица души к почти упущенным возможностям, к тому, чему никогда не сбыться, из-за столь малого расстояния в ночном лесу? Он ощутил в тот момент дуновение воздуха. Ветер, в котором таился намек, — возможно, всего лишь воображаемый — на нечто большее.

Флидис открыл глаза. Он был настороже, чувства его обострились, он еще испытывал возбуждение после того, что случилось. Боли не было. Он сказал:

— Мне нужно, чтобы ты сделал для меня одну вещь Чтобы помочь мне сдержать клятву.

Темные глаза Кернана гневно сверкнули.

— И ты тоже? — произнес он, вкрадчиво, словно охотничий кот. — Я сделал то, что пожелал. Я вылечил рану, нанесенную моим сыном. Сколько еще запретов Ткача я должен ради тебя нарушить?

— Я тоже твой сын, — ответил Флидис, сильно рискуя, так как он чувствовал гнев Бога.

— Я этого не забыл. И сделал то, что пожелал сделать.

Флидис встал.

— Я не могу приказывать лесу в таком деле. У меня для этого мало сил. Но я не хочу, чтобы ребенок погиб, пусть он даже сжег то дерево. Я дал клятву. Ты — повелитель леса, как и повелитель зверей. Мне нужна твоя помощь.

Казалось, гнев Кернана постепенно угас. Флидису пришлось сильно задрать голову, чтобы увидеть лицо своего отца.

— Ты ошибаешься. Тебе не нужна моя помощь в этом деле, — сказал Бог с высоты своего величественного роста. — Ты забыл кое о чем, мудрый ребенок. По причинам, с которыми я никогда не соглашусь, сыну Ракота дали Венец Лизен. Силы и духи леса не причинят ему прямого вреда, пока он его носит. Они сделают кое-что другое, и ты должен знать, что именно, самый маленький малыш.

И он знал.

— Роща, — прошептал Флидис. — Его ведут в Священную рощу.

— И против того, что встретит его там, — сказал Кернан, — что встретит его там и убьет, у меня нет никакой власти. Да я бы и не пожелал такой власти. Даже если бы я мог это сделать, я бы не стал вмешиваться. Его не следовало оставлять в живых. Ему пора умереть, пока он не добрался до отца, ведь тогда всякая надежда рухнет.