Гобелены грез

— Послушай, дядя, — подняла Одрис к нему заплаканное лицо. — Я соткала четыре гобелена, которые никогда тебе не показывала, все четыре с единорогами — la licorne, Хью Лайкорн. Первые два безобидны — они показывают, как единорог встретился с девушкой, как они полюбили друг друга, как крепла их любовь. Но на третьем изображен единорог, попирающий копытами нижний двор и угрожающий рогом главной башне. Хью, когда увидел это, поклялся, что, пока будет жив, даже его ноги не будет в Джернейве.

Выражение лица сэра Оливера изменилось, и спина Одрис покрылась гусиной кожей, когда она поняла, что дядя в тот самый момент, когда она упомянула о гобеленах, окончательно смирился с навязанным ему родством. Она хотела что-то добавить, но, увидев, как исчезает выражение боли с любимого лица, прикусила язык. Что бы она ни сказала, это не сможет изменить отношения дяди Оливера к ее пророческому дару, веря в него он утешился, — а ведь именно это и было ее целью. Словно в доказательство этого сэр Оливер молча шагнул к ней и осторожно взял руку, которая все еще оставалась протянутой к нему. Затем он склонился над племянницей, поцеловал ее в лоб, вздохнул и склонился еще ниже, чтобы лучше рассмотреть Эрика, который, наконец-то насытился, весело кивал головой, перекатывая губами сосок, но явно не собираясь выпускать его изо рта полностью.

— Так-так, вот, значит, каков новый владетель Джернейва, — сказал оживленно Оливер, словно хотел побыстрее избавиться или запрятать подальше в мыслях то, что сказала ему Одрис. — Вижу, он многое взял от отца.

— Сильный и крепкий, как он, и лицом схож, — согласилась Одрис, — только я надеюсь, что передам Джернейв по наследству все же не ему, не Эрику. Я надеюсь, что у меня будут еще сыновья. Эрику достанется Ратссон и… — чуточку запнулась Одрис, — возможно, кое-что еще. — Тут она, заглянув под руку дяди, отыскала взглядом леди Мод. — Это леди Мод Хьюг. Она…

— Хью? Она что, родственница твоему мужу? В письме ты писала только об его дяде…

— Ах, эти имена! — воскликнула Одрис. — Хьюг — фамилия, а не имя.

Сэр Оливер нахмурился, затем, спросил недоверчиво:

— Супруга сэра Лайонела?

— Она самая, — ответила Одрис, радуясь тому, что вопрос о родственных отношениях Мод и Хью больше не является темой разговора. — Хью показалось, что сэр Лайонел в ходе поединка окликнул его, назвав Кенорном. Кенорн — имя, которое не часто встречается, а поскольку отца Хью звали именно так…

— Отца Хью? — переспросил сэр Оливер. — Разве Хью знает, кто был его отцом?

— Да, как выяснилось, Хью вовсе не незаконнорожденный. Существуют доказательства, что Маргарет Ратссон должным образом вступила в брак с сэром Кенорном… Но Хью, кроме имени отца, не удалось раскопать ничего большего. Это, понятно, очень его мучило, поэтому он летом, когда работы по поместью стало поменьше, решил навестить сэра Лайонела и узнать, откуда тот знает Кенорна. Сборы, однако, затянулись надолго, и когда мы приехали в Хьюг…

— Мы? — встрепенулся сэр Оливер. — Он потащил тебя с новорожденным ребенком на руках в Хьюг?

Одрис улыбнулась сквозь слезы.

— Он потакает мне во всем не меньше, чем ты, дядя. Я потребовала, чтобы он взял меня с собой, он — неохотно, правда, — но все же согласился. Я думала, что, будучи рядом, не позволю Хью ввязаться в новую ссору с сэром Лайонелом. Но об этом, как оказалось, не могло быть и речи — сэр Лайонел умер еще до того, как мы собрались ехать в Хьюг. Все в замке выглядело очень странным, но прежде чем Хью сумел выяснить, в чем там дело, шотландцы… — глаза Одрис испуганно расширились. — О, Боже! — воскликнула она. — Я тут болтаю о пустяках и ни словом…

— Успокойся. Мы знаем, что шотландцы на марше, — брови сэра Оливера гневно насупились. — Вчера мы с моими парнями выбрались за брешь и изрядно потрепали пару-другую мелких шаек. Я сложил их трупы кучами вдоль нашей межи, так что эти мерзавцы теперь стороной обегают Сэндо. Но это всего лишь бандитские шайки, обычные налетчики. Алан патрулирует среди холмов к югу от Адриановой стены. Ты, кстати, разве там его не видела?

— Обычные… — Одрис содрогнулась и с трудом проглотила комок, застрявший в горле, но не стала рассказывать дяде о том, что видела своими глазами. Она знала об его равнодушном отношении ко всему тому, что не было непосредственным образом связано с поместьем. Вместо этого она ответила на его вопрос: — Мы приехали с севера, через ближайшую к мосту брешь. Хью старался держаться от Диа Стрит как можно дальше.

— Мудрое решение, — кивнул головою Оливер. — Одна из армий движется по тракту на юго-восток — вероятно, к Дарему или даже, быть может, на Йорк. Корбридж уже пал, но что-то не видно, чтобы значительные силы двигались с той стороны на восток. Оливер-младший в Хексеме, и шотландцы пока еще не тревожили аббатство. Но они не забыли о Джернейве, готов дать голову на отсечение. Они еще сюда заявятся.