Гоблин. Подземелье

— Это? — перестроил караванщик, — Это особняк управляющего. Тот еще…– убедившись, что никто из дроу его не слышит сказал, — Та еще сука, торговлю всю попортила.

Значит….управляющий…Вот кого надо опасаться. — подумал Лин. Однако еще через мгновение он понял, что не только управляющего. Ступив в город, он ощутил еще дюжину угроз, и обеспокоенный взгляд Тары сказала о том, что она тоже их ощутила.

Лин дотронулся до сферы поиска, наверное за все время их путешествия она была сейчас горячее всего. Их цель уже относительно недалеко. Осталось совсем немного. Вот только десятки очагов опасности не давали покоя.

Глава 145

Ярус троглодитов

После Полной Трансформации Драмар ненадолго растерялся. Последние полгода он привык к тому, что рядом Древний, троглодиты с их селением; да и в последние месяцы у него была четкая цель — добывать ядра златок. Теперь же всё это закончилось.

Старый гоблин взял себя в руки и ушел как можно дальше от территории троглодитов, однако всё же не покинул окончательно их ярус, решив задержатся. Почему-то тут, в месте с огромным давлением, он ощущал себя в некой безопасности. Он чувствовал, что ему нужно время. Время подумать и привыкнуть к обновленному телу. Понять свои новые возможности.

Но даже не это было самым главным. Главной стала память, которая стала кристально ясной. В голове постоянно всплывали воспоминания самого раннего детства и молодости, которые словно происходили с кем-то другим, не с Драмаром. Он легко мог вспомнить то, чего, казалось, не помнил давно.

Почти целую неделю он сидел без еды и воды, совсем не шевелясь, на одном месте и вспоминал. Вернее, переживал заново. Словно впервые он увидел во всплывших воспоминаниях свою мать, пожилую гоблиншу, у которой он был боги знают каким по счету ребенком. Детей никто не считал — слишком уж часто они умирали, некоторым даже имя дать не успевали. А тех, кто выживал часто называли первыми пришедшими в голову именами.

Их племя была достаточно крупным, и, естественно, контролировалось дроу. Этих чернокожих существ Драмар невзлюбил с самого детства. Тогда, правда, они вызывали в нем только страх и он часто прятался за своими братьями, стараясь не попадаться им на глаза.

— Отец… — медленно прошептал Драмар. Перед глазами возник крепкий и низенький даже для их расы гоблин, который довольно скоро сгинул на Рудниках. Там работало всё их племя. Именно такая судьба ждала каждого ребенка мужского пола, который дорос до нужного возраста — смерть на рудниках через пять-шесть лет изнурительных работ на пределе сил. Потому что дольше не выживал никто. Драмар выжил…и сбежал. Эти воспоминания он увидел еще в пещере племени.

Чем больше воспоминаний проносилось перед его глазами, тем больше смертей он видел. Умирали все: друзья, Охотники, дети…его дети. Только он продолжал жить, пусть и со страшными провалами в памяти. Сейчас ему возвращалось каждое забытое воспоминание.

Но хуже всего были вовсе не ранние годы, а последние сотни лет в пещере. Перед глазами один за другим вставали похороненные дети, женщины, калеки, старики. И он помнил имя каждого из них. Каждое лицо отпечаталось навсегда в его памяти и смотрело будто живое. Он хоронил не всех, но многих. Счет шел на тысячи. Но тогда это был какой-то бездушный процесс: он двигался, делал, сжигал, закрывал мертвым глаза, а теперь…Теперь он всё переживал по-настоящему. Заново. Переживал то, чего давно нет. Тогда в пещер он тихо и терпеливо ждал свою смерть, а она всё не приходила. Теперь всё изменилось. Теперь смерть была от него далеко и становилось больно, из-за резко накатившего чувства вины. Оно схватило его и отпускать не собиралось.

Я ничего не могу изменить….Они мертвы….по моей вине…Моя ошибка погубила их. Они сделали меня временным вождем, а я завел их не туда…

И где было мое чувство опасности? Почему оно молчало⁈ Почему я выбрал именно эту пещеру?

Именно его выбор и прервал жизни многих поколений. Поставил на них окончательный погребальный камень.

Линии крови прерваны. Цепочка многих поколений исчезла, растворилась из-за одной ошибки.

— Я один…— сказал вслух Драмар.

Всё это время он избегал мыслей о собственной ошибке и к чему она привела. Было попросту не до того. Его гнала вперед вездесущая опасность подземелья и выживание — вот единственное, что его волновало…тогда. Теперь же ощущение беспредельной вины накрыло его с головой.

Тогда я был слаб и выживших детей у меня забрали. Сейчас всё по-другому. Я не подохну от случайной твари. У меня есть сила.

Внутри начинала кипеть обида и злость на естественных и единственных виновников вообще всего, что происходило с ним в жизни — на дроу.