Гоблины в отпуске

Но не представляй больших и страшных пауков из фильмов ужасов. В Нэнси нет ничего чудовищного. Её трудно испугаться – она говорит с шотландским акцентом, носит очки, фартук в цветочек, пушистые тапочки на четырёх задних ногах и сине-фиолетовую перманентную завивку.

– О, Фрэнки! – воскликнула она, моргая всеми восемью глазами. – Куда ты так торопишься?

– Некогда объяснять, – пропыхтел я. Всё, о чём я мог думать, – как попасть к маме на стойку регистрации и впустить ворона и его всадника-гоблина в отель. Бежать было ещё далеко. Между мной и первым этажом тянулся мегатриллион коридоров и лестниц. – Буря! Ворон! Гоблин!

Нэнси вскарабкалась на ноги и потрогала мой лоб, словно проверяя температуру.

– Ты в порядке, ягнёночек мой?

– Гоблин-почтальон, Нэнси! Там, среди бури! – наконец удалось прокричать мне. – Нужно рассказать маме!

– О-О-О! – У Нэнси засверкали глаза. – Гоблинская почта? Так неожиданно!

– СКОРЕЕ!

Нэнси решительно кивнула, схватила меня под руки и закинула на спину.

– Как скажешь, солнышко!

С этими словами паучиха помчалась по коридору верхнего этажа, а я крепко держался за щетину у неё на шее. Я обожал кататься на её спине. Мало что может обогнать паука породы оркнейский грильяж.

Нэнси клацала ногами по коридорам, как восьминогая ракета, иногда взбегая на стены и на потолок, чтобы обогнуть гостей, высунувшихся из спален, чтобы узнать, что за шум.

– Извините! – крикнула Нэнси, пробегая мимо мадам Мак-Криди, древней банши, которая приехала вчера. Бедная старушка от шока заорала так громко, что в коридоре взорвались все лампочки.

За считаные минуты мы добрались до вершины большой спиральной лестницы, которая вилась через середину отеля вниз, в вестибюль на первом этаже.

– Почти на месте, Фрэнки, – выдохнула Нэнси, оглянувшись на меня. Я зажмурился и стиснул зубы, а она начала перепрыгивать через десять ступеней разом. – МИГОМ ДОМЧИМСЯ!

Когда мы преодолели следующий поворот лестницы, я увидел, что вверх по ступеням плывёт леди Леонора Грей. Обычно она пугает туристов во дворце Хэмптон-Корт, но каждое лето делает перерыв и является в наш отель.

Привидения такие странные! Им не нужны комнаты, или кровати, или туалет; вместо этого они снимают лестницы, чтобы бродить вверх-вниз и стонать себе под нос. По-моему, мало похоже на отпуск!

– Горе мне! – завывала леди Леонора. – Я В ОТЧАЯНИИ!

– Осторожно! – крикнул я.

– С ДОРОГИ! – присоединилась ко мне Нэнси, но леди Леонора нас не слушала. Привидения НИКОГДА не слушают. Они слишком заняты завываниями и скрипом зубов, чтобы обращать внимание на других – даже на мальчика верхом на гигантском пауке!

– Ну ладно, – крякнула Нэнси и, даже не пытаясь замедлиться, промчалась прямо сквозь леди Леонору. Обожаю бегать сквозь привидений! Мама и папа всегда меня за такое ругают, но это ТАК весело. Как будто ледяная шипучка разливается по коже.

– НИЧЕГО, ЧТО Я ТУТ?! – завизжала леди Леонора позади нас. – Какая грубость!

Мы преодолели почти половину большой лестницы, но на очередном повороте я увидел ещё больше гостей впереди. Семья чертешишек карабкалась вверх, таща за собой чемоданы. Они уставились на нас широко раскрытыми глазами.

– Ну и дела, – сказала Нэнси, галопом мчась на чертешишек. Я надеялся, что у неё есть план. – Держись, Фрэнки! – Прежде чем я успел хотя бы подумать о том, чтобы напустить в штаны от страха, Нэнси закинула на перила шёлковую нить паутины и, за мгновение до того, как мы влетели ПРЯМО в перепуганных чертешишек, она ПРЫГНУЛА!

6. Небесная дверь

Когда я просил Нэнси бежать быстрее, то не мог представить, что в итоге буду орать как бешеный петух и хвататься за её завивку, потому что мы будем падать вниз головой к стойке регистрации.

Всё, что случилось дальше, было как в тумане. Мы летели, словно комета с двенадцатью хвостами, посреди спиральной лестницы. Это всё, что я помню, помимо громкого звука ЦЗЫН-Н-НЬ, когда нитка паутины, наконец, зацепилась за что-то и мы повисли прямо над полом. Я открыл один глаз и чуть не расплакался при виде чёрно-белой плитки в считаных сантиметрах перед моим лицом.

– О, чудесно! – как ни в чём не бывало улыбнулась Нэнси. Она спустила меня на землю, резко обрезала паутину и встала, оправляя фартук. – Я миллион лет не плела хорошую паутину. Может, свяжу из неё перчатки…

Из-за жуткого полёта я на секунду совершенно забыл, почему мы пытались так быстро спуститься по лестнице. Но потом увидел маму на другой стороне большого круглого вестибюля. Рядом с ней стоял Ууф, наш мастер на все руки.

– Привет, Фрэнки! – окликнул меня Ууф, размахивая огромными зелёными руками. Бац! – он нечаянно сбил вазу с цветами, стоявшую на краю стойки регистрации.

Мама замерла с раскрытым ртом. Казалось, будто она проглотила осиное гнездо.

– Мама! – я поднялся на ноги, подавляя тошноту и пытаясь не упасть снова. У меня в голове словно покрутили венчиком для взбивания яиц.