Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Поезд «Мурманск – Санкт-Петербург» прибыл на Ладожский вокзал строго по расписанию. За что ему, собственно, большое человеческое спасибо. Измученные тридцатичасовым сидением в тесной клетушке купе Зеча с Бугайцом, теряя последние остатки терпения, ждали, когда все пассажиры восьмого вагона выгрузятся и проводник-перестраховщик наконец выпустит их на воздух и свободу.

Только к утру в кишках «любителя домашней выпечки» улеглись-утряслись бурление, рези и боли, и доселе потенциальный клиент боткинских бараков[54] с облегчением осознал, что на этот раз, похоже, обошлось. Без «ботулизма». Более того, сейчас Бугай выглядел бодрячком настолько, что, переместившись к окошку, не просто разглядывал снующих по перрону красивых (и не очень) девушек, но даже находил в себе задор и силы на то, чтобы с ходу отпускать в их адрес меткие комментарии. Короче, оживал.

Вдруг он неожиданно подскочил на месте и, больно ударившись головой об верхнюю полку, заорал:

– Серый, зырь сюда! Быстро!

Зеча поворотился на окрик и от неожиданности на мгновение потерял дар речи: за стеклом, по платформе, в каких-то нескольких метрах от них процокали фигурки питерских беглянок в сопровождении какого-то мужика.

– Твою мать! Бугай, какие же мы с тобой кретины! Они ехали в нашем поезде!!!

Как сумасшедший, Зеча принялся что есть сил барабанить в стену соседнего купе, вызывая проводника.

– Бесполезно! – всматриваясь, выгнул шею Бугаец. – Он на перрон вышел! А наши бабы уже на вокзальную эстакаду поднимаются.

Грязно выругавшись, Зеча переключился на дверь и принялся с остервенением рвать дверную ручку – дверь трещала, скрипела, но не поддавалась.

– Не, так ты ее не вскроешь! Дай-ка я попробую!

Отодвинув приятеля в сторонку, Бугаец на глазок оценил «расстояние максимального эффекта» и «точку приложения», после чего точечным ударом ноги буквально вынес дверь с петель. Выскочив из вагона и едва не сбив с ног ошалевшего проводника, они бросились в сторону вокзала, расталкивая народ и перемахивая через три-четыре ступеньки на раз.

Ладожский – самый новый вокзал в городе. Своей косящей под хай-тек архитектурой он чем-то неуловимо напоминает космопорт из детских фильмов про Алису Селезневу. Заплутать среди его залов, лестниц и переходов проще простого, особенно пассажиру, транзитные дороги которого нечасто начинаются и заканчиваются именно здесь. А поскольку Зеча и Бугаец в своей жизни вообще впервые очутились на Ладожском, не было ничего удивительного в том, что выбраться на привокзальную площадь они смогли лишь минут через пять.

Выбраться-то они выбрались, но вот что дальше? Вся площадь была плотно заставленна машинами такси, частниками и автобусами. А учитывая, что прямо из здания вокзала имелся проход на станцию метро, проблема поиска становилась и вовсе утопической.

Ну да не зря в свое время однополчане отпускали шуточки по поводу «соколиного зрения» Бугайца. Здесь, в том смысле, что никто лучше него не умел отыскать на полотне незнакомого урбанистического пейзажа мазок вывески «24 часа» или «Пиво круглосуточно»:

– Серый! Вон они! В «Газель» садятся.

Зеча проследил за указующим перстом приятеля: действительно, метрах в двухстах от места, где они сейчас находились, неуловимые девицы загружались в «маршрутку», разглядеть бортовой номер которой с такого расстояния, конечно же, не представлялось возможным. В следующую секунду «маршрутка» вырулила со стоянки, на пару секунд задержалась у шлагбаума платной парковки и покатила себе в сторону площади Карла Фаберже.

Бугаец собрался кинуться следом, но Зеча досадливо придержал его за рукав:

– Поздняк метаться! Только пятки напрасно стопчешь!

В данном случае он был абсолютно прав: за то время, пока Бугай преодолевал бы двухсотметровку, «маршрутка» могла уйти и на Заневский, и на Энергетиков, и по Заневскому на Шаумяна. И еще черт-те знает куда.

– М-да! «А на милицию вы не обижайтесь – дураков везде хватает», – задумчиво процитировал Зеча и мрачно сплюнул себе под ноги. – А знаешь, друг мой, кто в данном случае «дураки»? Мы с тобой. И это еще весьма политкорректно сказано.

– Да ладно тебе, – беспечно сказал Бугаец. – По крайней мере теперь мы точно знаем, что они в Питере. А значит, найдем, Питер – город маленький. Вот только что мы сегодня твоему Харлампиеву скажем?

– А мы ему ничего говорить и не будем.

– Думаешь, в противном случае спишут нас? За профнепригодность?

– На это у него кишка тонка. Просто в сложившейся ситуации я принял решение исключить Харлампиева из списка пайщиков.

– Осерчать может.

– Не успеет… Короче, так, Бугай. Сходи-ка ты на стоянку и найми мотор. Мы с тобой сейчас в Коломну поедем.

– На хрена?

– Да хоть в порядок себя приведем немножко: помоемся, поскоблимся, опять же на зуб чего кинуть надо.

– Умоляю! В моем присутствии – ни слова о писче.

– Ладно, иди уже, засранец со стажем, – усмехнулся Зеча, доставая мобильник. – А я пока переговорю с нашей доброй милицейской феей…