Год 1914-й. Время прозрения

Выслушав эту тираду, генерал Флуг сказал, что готов служить Отечеству и Государю в любом месте, куда его пошлют, а личных вещей у него совсем немного, всего один небольшой чемодан. При этом у генерала Эверта, тоже присутствовавшего при том разговоре, вид сделался обиженным-преобиженным, ведь место начальствующего над четвертой армией было обещано как раз ему, а тут такое разочарование. Но Николай ожег его таким злым взглядом, как будто вытянул кнутом, так что все протесты так и остались застрявшими в глотке. Порядочные люди в такой ситуации стреляются, ибо ничего хорошего после таких взглядов начальства в жизни можно не ждать.

23 (10) августа 1914 года, пятьдесят верст юго-западнее Люблина, окрестности Красника.

Едва первые солнечные лучи озарили окрестные леса и поля, с которых еще не везде убрали хлеба, как на опушке Таневского леса, расположенного к северу от реки Сан, зашевелились серо-голубые цепи австро-венгерской армии. Это перешел в наступление первый армейский корпус под командованием генерала от кавалерии графа Карла Курбаха ауф Лаутербаха. Пятая и двенадцатая кадровые дивизии, сорок шестая дивизия ландвера, сто первая бригада ландштурма и седьмая кавалерийская дивизии должны были обрушиться на ничего не ожидающих русских, имеющих на этом направлении силы, уступающие австрийцам в несколько раз.

Но едва австрийские цепи оторвались от опушки леса, как начались неприятности. Где-то в отдалении, укрываясь за усеявшими всхолмленную равнину перелесками, то тут, то там забухали русские гаубицы, а среди наступающих австрийских полков в небо стали вздыматься черные столбы земли, снизу подсвеченные вспышками багрового пламени. Это пока что еще не триалинит, а только обыкновенный тротил-с. Самые вкусные ягодки у австрийцев еще впереди... Наступление только началось, а уже пошли первые потери, забегали санитары и истошно заорали первые раненные, пострадавшие от рук проклятых московских схизматиков. Да-да, первый армейский корпус в мирное время дислоцировался в Кракове, а потому по большей части комплектовался именно польскими подданными императора Франца-Иосифа.

Но хуже всего пришлось солдатам пятой пехотной дивизии, которая наступала через небольшой лесной массив, вытянувшийся в направлении деревни Стефановка. Там еще день назад располагались позиции второй русской стрелковой бригады. Впрочем, войти в этот лесной массив австрийцы сумели, а вот выйти довелось далеко не каждому. Русские егеря суворовской выучки, получившие дополнительную подготовку и специальную камуфлирующую форму-лохматку - это не просто страшно, а по-настоящему ужасно. Для полного кошмара не хватало только минно-взрывных ловушек, но сооружать их было просто некогда. Да и опасно это - вот так, на скорую руку: свои могут подорваться не с меньшим успехом, чем враги. Однако задача стоять насмерть перед егерями не стояла, и, вдоволь попив австро-польской крови, они постепенно отступали. Не лучше было и вражеским дивизиям, наступавшим по открытой местности. Батальонные пушки, поддерживающие мои пехотные батальоны, осыпали серо-голубые цепи градом шрапнелей. «Мадсены» короткими очередями простригали во вражеских рядах рваные прорехи. И почти никто не слышал редких, но метких выстрелов егерей-снайперов, одного за другим ронявших наземь в австрийской цепи любого, кто пытался размахивать руками и распоряжаться. Офицеров это касалось особенно, но и унтеров тоже никто не жалел.

Но это была еще только увертюра сражения, или, как говорят любители секса, прелюдия к большому и чистому акту любви. Передовые подразделения, постепенно откатываясь под вражеским натиском, выигрывали время для оборудования основной линии обороны. Можно было бы сказать, что земля с лопат ветеранов Бородина веером летела во все стороны, но это было не так. Траншеи в три ряда и ходы сообщения были выдавлены в земле магическим способом, и теперь их торопливо накрывали маскировочными сетями, ибо разведывательная авиация в распоряжении австрийского командования имелась и пользовалось оно ею весьма активно. Местные русские смотрели на эти полеты как на бесплатный цирк, а Артанский князь приказал своим пресекать и препятствовать. И егеря-снайперы, и пулеметчики, и обычная пехота прошли тренировки по стрельбе по воздушным целям местного разлива - со скоростями до ста двадцати километров в час. Аэроплан для них - цель приоритетная, ибо человек не птица, и должен не летать, а ходить по земле ножками...