Год 1914-й. Время прозрения

- Да, - поддержал юную спорщицу Коба, - Австро-Венгрия, товарищ Серегин, опровергает ваш тезис о том, что Европа может порождать только мононациональные государства.

- Австро-Венгрия - это не государство, а феодальное владение семейства Габсбургов, - парировал я. -Признаками государства обладают ее отдельные части, короны которых венчают голову императора Франца-Иосифа: Австрия, Богемия, Хорватия и Венгрия. Процесс распада этого образования, изрядно пережившего свое время, уже начался, и когда он придет к своему завершению, мы увидим на месте лоскутного одеяла набор нормальных для Европы мононациональных государств...

- И еще два лоскутных одеяла - на этот раз югославское и российское, - добавил Михаил Александрович. -Сказать честно, я прочел и об этом. А ведь это ваши любимые большевики решили заменить единую Российскую империю конгломератом национальных образований, многие из которых они будут долго и упорно тянуть к уровню Голландии или Дании - только затем, чтобы в конце двадцатого века увидеть, как на составляющие элементы распадается и их детище Эс-Эс-Эс-Эр.

- Большевики большевикам рознь, - сказала как отрезала товарищ Кобра. - Те из них, которые наши и любимые, не страдают европейскими заморочками и не ставят под сомнение единство будущей державы. При этом всех прочих, в том числе считающих своими союзниками разных окраинных буржуазных националистов и сепаратистов, мы своими товарищами не считаем и подвергаем суровой анафеме до полного изничтожения. Нет у наций никакого врожденного права на самоопределение, ибо нация нации рознь. Одни, самоопределившись, в историческом масштабе сразу же впадают в дикость, феодализм или даже родоплеменной строй, а другие, едва выделившись из состава угнетавшей их империи, начинают создавать этнические диктатуры, подгребая под себя соседние народы. У них, видишь ли, исторические комплексы: «Польша от моря до моря» или «империя Александра Македонского».

Наша огненная истребительница драконов близко сошлась с товарищем Стасовой, составив с ней комплот кристально целостных натур, ее уважают товарищи Коба и Орджоникидзе, и побаивается Ильич. А Ольгу с Татьяной она просто очаровала: первоначальный страх перешел в благоговение, тем более что младенцев Кобра не ест и тягой к безудержному разрушению не страдает - напротив, очень хорошо чувствует, когда поблизости находится безумный углубитель революции. Кстати, не исключено, что боится Кобру не сам Ильич как человек, а та колдовская сущность, что сидит у него внутри и подталкивает вождя мировой революции на всякие мерзости и пакости. Михаил Александрович тоже буквально ошарашен женщиной, одновременно сочетающей в себе красоту и силу. Она притягивает к себе большую часть его внимания. Истинный взгляд высвечивает такие вещи с беспощадной четкостью. Кстати, было интересно узнать, что японцы видят в Кобре земное воплощение богини Аматерасу, а мусульмане - демоницу Аль-Уззу, арабское женское божество из доисламского пантеона. Я не знаю, кого именно в Кобре увидел младший брат царя, но нет никаких сомнений в том, что ничего хорошего из их связи не получится. И Кобра не сможет остаться с ним здесь, и ему тоже нельзя уходить с нами вверх по мирам, ибо тогда юная императрица Ольга останется тут без опоры.

«Лилия! - позвал я мысленно. - А ты куда смотрела? Более неподходящей пары, чем Кобра и Великий князь Михаил я, пожалуй, не припомню».

«А кто говорит о паре, папочка? - отозвалась мелкая божественность. - Это воспетая поэтами, так называемая неразделенная любовь: его к ней тянет, а она, несмотря на весь свой жар, холодна. Тут явно поработал мой неугомонный братец Эрот, да еще по чьему-то постороннему заказу. Такие истории как раз в его стиле».

«Поймаю - ноги вырву! - мысленно сказал я. - И не посмотрю, что маленький. Но нам нужно делать что-то прямо сейчас».

«Направь его ко мне на детальный медицинский осмотр, - откликнулась Лилия, - там, незаметно для клиента, все и порешаем».

«А разве Ольга его к тебе еще не водила?» - удивился я.

«Водила, - согласилась Лилия, - но это была поверхностная процедура, буквально в несколько касаний, только ради того, чтобы убедиться, что у кандидата нет прямых противопоказаний к занятию предназначенной ему должности. В этом смысле все хорошо, но степень износа организма - ужас, ужас, ужас. После того, как он заключит с тобой соглашение, рекомендуется тщательный медицинский осмотр и назначение распределенного курса лечения, который пациент будет проходить в перерывах между боями. И вместе с прочими болячками и ранами мы вылечим и ту, что оставила в сердце этого человека стрела безобразника Эрота. Только так, и никак иначе».