Год 1942

На этих самых "рус-фанерах", предоставленных нам командующим фронтом генералом Еременко, вылетели с небольшой поляны у Ям. Мы с Симоновым - в двухместном "Р-5", а Темин - в одноместном "У-2". Только поднялись в воздух, как откуда ни возьмись "мессершмитт". Наш летчик сразу же посадил самолет на полянку, впритык к роще, и мы, быстро выскочив из машины и спасаясь от пуль, спрятались за деревьями. А по другому самолету во время посадки немец полоснул пулеметной очередью. Лететь на нем нельзя было. Переждав немного, мы снова взобрались в "Р-5": летчик, Симонов и я. Темина с грехом пополам запихнули тоже и взяли курс на большой аэродром, а оттуда на "Дугласе" вылетели в Москву.

А теперь надо рассказать о номерах "Красной звезды", вышедших за время нашей поездки в Сталинград.

9 сентября

На юг выехала большая группа наших корреспондентов. Среди них Павел Милованов с Северного фронта. Просидел он на этом фронте год, а затем мы посчитали, что довольно ему там сидеть. Летел он на юг кружным путем, в обход Сталинграда, на военно-транспортном самолете вместе с большой группой работников ЦК партии, направлявшейся в Краснодар. Шли бреющим - на юге наступали немцы, то и дело появлялись их самолеты. За Армавиром летчик заметил пару вражеских истребителей и почти вплотную прижал машину к земле. Возле одной из станиц самолет врезался в берег маленькой речушки. Многие получили травмы. Милованов и командир корабля, пострадавшие меньше других, оказали первую помощь раненым. Двух стрелков и бортмеханика, потерявших сознание, отправили на подводах в ближайшую больницу. Остальных к вечеру на самолетах "У-2" доставили в Краснодар. На аэродроме Милованову наложили повязку на поврежденное плечо и изодранные руки.

- Вот так-то, - горевал Милованов. - На фронте - ни царапины, в тылу ранение.

В Краснодаре корреспондент представился командующему фронтом маршалу С. М. Буденному. Комфроита рассказал корреспонденту о сложившейся на фронте тяжелой ситуации, подвел к карте и показал точку, куда ему следовало отправиться. Как раз в это время из Москвы приехала большая группа краснозвездовцев во главе с моим заместителем Григорием Шифриным. На следующий день первый эшелон штаба фронта отбыл в Армавир. Корреспондентские машины тронулись следом. С ними был и Милованов.

Подъезжая к Армавиру, они увидели на его северной окраине какие-то взрывы. Навстречу им мчится открытый автомобиль с Исаковым, членом Военного совета фронта. Остановился. Адмирал сказал, что к городу приближаются немецкие танки, штаб свертывается и едет обратно.

Шифрин принял решение: рассредоточить корреспондентскую группу. Милованову и Галину предложил выехать в Тбилиси, связаться с редакцией, объяснить обстановку, а затем по Военно-Грузинской дороге добираться в Орджоникидзе. В Тбилиси Милованов вызвал меня по прямому проводу (это было накануне моей поездки в Сталинград). Не помню точно, какое у меня было настроение, вероятно, плохое. С Юга, где развернулись ожесточенные бои, нет материала, ничего не прислал и Милованов, который был послан туда для усиления группы спецкоров. И вдруг он оказался в Тбилиси, в глубоком, как мы считали, тылу. Не стал я его долго слушать, не запомнил, что именно продиктовал бодистке. Скоро я забыл об этом, а вот Милованов хорошо запомнил:

- Видно, под горячую руку редактора мы попали. Поругал он нас основательно и в порядке наказания понизил меня в должности, послал корреспондентом в 9-ю армию, оборонявшую Моздок и Орджоникидзе, да еще предупредил, что, если в ближайшие дни не пришлю материал, буду назначен корреспондентом в дивизию. Галину приказал выехать со мной.

Рассказывая об этом, Милованов не без подначки заметил:

- Вот какой был грозный разговор. Мы только пожали плечами, ибо никакой вины за собой не чувствовали, и с охотой поехали туда, куда мы и сами собирались поехать. Наши планы и его наказание совпали...

Не знаю, подействовало на Милованова строгое внушение, но думаю, что не это было главным. Но вот сегодня мы убедились, что на Северо-Кавказском фронте, на одном из его решающих участков, появился боевой корреспондент. О том, как Милованов добывал материал о боях за Моздок, хочу рассказать подробнее.

Командующий 9-й армией генерал К. А. Коротеев обрадовался, что в его армии будет постоянный корреспондент центральной военной газеты. Правда, командарм не знал подоплеки назначения Милованова к нему и считал это назначение знаком особого внимания к его войскам: 9-я армия стояла на главном направлении фронта. Он радушно принял корреспондента и посоветовал ему прежде всего съездить под Моздок.

- Там дерется корпус Рослого, - сказал он. - Это герой штурма линии Маннергейма...

Из штаба корпуса Милованов отправился в батальон, наиболее отличившийся в первых оборонительных боях на Тереке у Моздока. Батальон вел тяжелый бой, прикрывая отход наших частей через Терек. Убило командира. Командование батальоном взял на себя комиссар Григорий Фельдман. Спецкор к нему:

- Мне надо срочно собрать материал о героях боев за Моздок.

Комиссар посмотрел на него с удивлением: