Год 1942

- До разговоров ли сейчас? Видите, что творится. Отправляйтесь, пока не поздно, обратно, на тот берег и ждите нас там.

Но Милованов остался в батальоне и переправился через Терек вместе с Фельдманом на последней лодке. Узнав об этом, генерал Рослый сделал выговор комиссару батальона, но в душе он, видимо, одобрял корреспондента. Об этом я узнал спустя много лет после войны, прочитав его книгу воспоминаний "Выстоять и победить". Там написано:

"Специальный корреспондент "Красной звезды" майор Милованов находился в третьем батальоне, когда шел бой за Моздок. Одним из последних - вместе с комиссаром Фельдманом  - майор уходил из города и написал статью "Стойкая оборона гвардейцев", в которой описан героизм третьего батальона".

* * *

Опубликован очерк братьев Тур "Колосья в крови", посвященный героизму колхозников прифронтовых деревень и станиц. В разгар рабочего дня над колхозным полем появился немецкий самолет и стал разбрасывать листовки. В них было написано: "Мужики и бабы! Германское командование запрещает вам убирать урожай. Если вы не выполните это распоряжение, то вы и ваши деревни будут стерты с лица земли". Наутро все село вышло в поле. Немцы открыли артиллерийский огонь по полю и селу. Снарядом убило колхозницу. Ее похоронили и ночью продолжали уборку. Впереди колхозников шли с косами бойцы стоявшей рядом боевой части.

12 сентября

3 сентября в сводках впервые появился Новороссийск. Через три дня сообщение о том, что бои идут в районе города, а сегодня - об оставлении Новороссийска. Но с этим сообщением в Генштабе поторопились. Когда вызвали по прямому проводу наших корреспондентов и спросили, почему ничего не передают об оставлении Новороссийска, они ответили: за город еще идут бои, немцев остановили у цементного завода. Дальше противник не смог продвинуться ни на шаг. Кстати, в этом я сам убедился, побывав в городе в апреле сорок третьего года. И об этом, забегая вперед, мне хочется рассказать.

Выезжал я тогда на Северо-Кавказский фронт, в Краснодар, а затем отправился в 18-ю армию. Первая остановка была в Геленджике, где расположилась редакция армейской газеты "Знамя Родины". Вместе с редактором газеты Владимиром Верховским и начальником отдела фронтовой жизни Иваном Семиохиным мы отправились в Новороссийск, на цементный завод "Октябрь". Там и стояли друг против друга наши и вражеские войска. Важным опорным пунктом обороны был "Сарайчик", расположенный совсем близко, в двадцати метрах от немецких позиций. Сколько раз противник пытался взять его штурмом, сколько выпустил туда снарядов и мин - не счесть, но не удалось ему сломить его защитников. Держал здесь оборону 1339-й полк. Я и решил посмотреть "Сарайчик", встретиться с его героическим гарнизоном.

В провожатые мне дали Семиохина. Этот высоченный, могучего телосложения майор здесь, на "Октябре", часто бывал и знал все ходы и выходы. В "Сарайчик" можно было добраться только ночью. Напялили мы на себя плащи, такие, в которых ездят на рыбалку, и поползли.

"Сарайчик" оказался совсем не сараем, а трансформаторным узлом, огражденным мощной бетонной стеной. "Сарайчик" было его кодовым названием. Познакомились с бойцами гарнизона и их командиром лейтенантом Мирошниченко. Мы увидели боевых, веселых ребят. Вели они себя спокойно, достойно, хотя опасность подстерегала их каждую минуту. Но к ней уже притерпелись, если вообще можно притерпеться к разрывам снарядов и пулеметным очередям. А когда зашла речь об опасности, один сержант с черными, словно нарисованными усиками сказал:

- Бояться? Так и немец боится. Кто больше - вот вопрос! Мы же на своей земле, а они в гостях...

Взвод дежурил неделю, а затем приходила смена. Так уж водится на войне: считают дни, часы, а напоследок и минуты. И они не были исключением, лейтенант объяснил:

- Там, на 9-м километре, в полку, спокойнее, а потом, баня и пища погорячей, и песни, а у кого и девчата...

Понравилось мне, что люди не рисовались, не говорили, что им все нипочем, а несли фронтовую службу, как положено.

Возвращались мы тоже в темноте. Немцы вели редкий минометный огонь по заранее пристрелянным ориентирам. Снова поползли, но все обошлось. Когда вернулись в Геленджик, сказал своему спутнику:

- А говорили, что страшно...

Семиохин парировал:

- Конечно, раз нас не убило, теперь не страшно...

* * *