Год 1942

Постановление получили поздно, но все же успели напечатать в этом же номере статьи, посвященные Эренбургу и Тихонову. Об Илье Григорьевиче написал Симонов. Не случайно она была названа "Писатель-боец". Эренбургу была присвоена премия за роман "Падение Парижа". Обычно в таких статьях рассказывают о книге, ее художественных достоинствах и общественной значимости. Но в этом случае Симонов рассказал не о "Падении Парижа", а об авторе, писателе-бойце:

"Да, человеку уже давно не двадцать и не тридцать, он носит мешковатый штатский костюм, и в его походке, в движениях, в привычке медлительно разговаривать нет ничего от военного. Но его внешность никого не может обмануть. Этот немолодой штатский человек - солдат. Прежде всего - солдат. Мало того - солдат передовой линии...

На Западном фронте хорошо знают его сутуловатую фигуру. Вот он вылезает из машины, вот он идет вместе с командирами и бойцами туда, где рвутся снаряды, туда, откуда видно поле боя, - сегодня под Бородиным, завтра под Гжатском, то поле боя, которое сейчас он должен непременно увидеть своими глазами для того, чтобы завтра написать о нем так, чтобы оно встало в глазах сотен тысяч людей..."

Тихонову первая премия присуждена за поэму "Киров с нами" и другие стихи, написанные уже в дни войны. Проникновенные слова посвятил ему критик В. Перцов. Для нас, краснозвездовцев, особенно приятна высокая оценка его баллады о 28 гвардейцах. "Н. Тихонов сделал первую попытку поэтически отразить это легендарное единоборство людей с машинами и дать образы 28 героев. Поэма Тихонова полна благородной страсти и суровой простоты... Поэта Тихонова вдохновляет героическая муза - муза нашей борьбы и победы".

Статью о Симонове напечатали несколько позже - ее писал в Ленинграде Тихонов. И тоже не столько о довоенной пьесе "Парень из нашего города", за которую Симонову была присуждена первая премия, а о Симонове - "певце боевой молодости" - так и названа статья. Как прозорливо заглянул Тихонов в будущее!

"Идут бои, идет время... Кончится война. Мир вернется к новой, созидательной работе. Перед человечеством откроется океан возможностей. Оглядываясь на прошедшее, вспоминая пережитое, и славные дела, и героев, поэт найдет те слова, что останутся мучительно сладостными для людей, переживших мировой катаклизм, и новыми для поколения, пришедшего в жизнь после войны. Будущее опять станет принадлежать молодым поэтам, которыми не оскудевает наша земля, но Симонов будет от тех, что скажут голосом свидетеля. - и этот голос потрясет сердца...

Такие книги напишет и сам Константин Симонов, у него для этого есть верный залог: его прямое участие в нашей борьбе, его требовательность к себе, его верность русскому слову и большое сердце".

Это было написано, когда шел десятый месяц войны...

* * *

Место командира в бою! Вечная проблема на войне. Существовала двуединая формула, которую образно - при помощи картофелин и курительной трубки изобразил Чапаев в одноименном фильме. В первоначальный период Отечественной войны не раз, а много раз бывало, когда командиры подразделений, полков, а норой и соединений в критические минуты первыми шли в атаку, увлекая за собой бойцов, и последними оставляли оборонительный рубеж. Потери среди командиров вследствие этого были большие. Можно ли их укорять за это?

Мы сами в газете очень много писали о такого рода геройстве командиров, быть может, даже чрезмерно много писали.

Но обстановка на фронте изменилась, по-иному виделись задачи командира в бою. Мы и предоставили слово одному из командиров стрелковых дивизий, полковнику С. Иовлеву, чтобы он поделился своим опытом и соображениями. Его статья "Место командира в бою" была поучительной. Комдив сразу предупредил, что не может быть рецептов на все случаи жизни. Но без оговорок, точно и определенно, он сказал, что время, когда командир лично ведет солдат в атаку, миновало. Надо находить свое место там, где можно видеть бои и управлять боем. Он привел примеры из боевой практики, свидетельствующие о том, к каким печальным результатам приводило, когда командир "бродил но боевым порядкам подразделений", и, наоборот, каких успехов он добивался, когда держал в своих руках управление боем.

Вспоминаю, что на эту тему во время одной из встреч у меня был разговор с генералом Василевским. Александр Михайлович прямо сказал:

- Надо беречь командира. Он нужен не для одного боя. Об этом следует сказать твердо и решительно...

Так мы и сказали в передовой статье "Место командира на поле боя":

"Надо покончить с ложным пониманием личной храбрости командира. Иной командир видит доблесть в том, чтобы во весь рост шагать под пулями... Личная храбрость командира выражается прежде всего в смелости решения, в искусстве твердого и неуклонного осуществления боевой задачи в любых условиях. Если, например, командир полка или батальона идет в атаку с мелкими подразделениями - это безрассудный, ничем не оправданный риск, который принесет только огромный вред".

Мы и потом не раз в "Красной звезде" возвращались к вопросу о месте командира в бою...

* * *