Год 1976, Незаметный разворот

- Во-первых, - сказал Гейдрих, - герр Серегин требует, чтобы в ходе этой войны были исключены массовые убийства гражданского населения. Ни наша авиация не должна бомбить русские и английские города, ни авиация Советов и Великобритании не должна сбрасывать бомбы на города Германии. Горец уже согласился придерживаться этого правила, дело только за Британским Боровом. Если он откажется, то герр Серегин поднимет в воздух всю летающую начинку своего «Неумолимого» и пошлет в небо Германии на защиту наших городов. Адским фройляйн, что сидят в кабинах этих аппаратов, будет безразлично, какие бомбардировщики сбивать -люфтваффе или королевского воздушного флота. Это же правило касается действий наших айн-зацгрупп. Если мы сами их не распустим, полностью прекратив подобную деятельность, герр Серегин будет вынужден сам истребить их до последнего человека, а потом записать нам с вами по штрафному баллу на личные счета. Не должно быть никаких взятий заложников с их последующим расстрелом или каких-то иных подобных действий, когда наказанию подвергались бы люди, не имеющие перед Рейхом личной вины. Во-вторых - с русскими военнопленными следует обращаться в полном соответствии с нормами Женевской конвенции, в противном случае герр Серегин продолжит свою практику набегов на лагеря военнопленных с полным освобождением контингента и уничтожением всего германского персонала. Еще должен сказать, что герр Серегин прямо покровительствует русским, сербам и болгарам, частично немцам, а также французам, однако по поводу всех прочих, включая англичан, мне никаких особых инструкций не дали. Если вы согласны на эти довольно простые правила, то будущее у нас будет хоть и не особо приятным, но и не беспросветным.

- А несчастным лягушатникам за что такое счастье, как покровительство Божьего Посланца? - недовольным тоном спросил фюрер германской нации.

- Во-первых, в конфидентах герра Серегина ходят Генрих Наваррский и Наполеон Бонапарт, - ответил Гейдрих. - С Наваррой Артанский князь подружился сразу на почве нелюбви к католическим зазнайкам, а Бонапарта он сначала победил в битве у Москвы-реки, взял в плен, а потом сделал своим другом. Я узнавал: имеется премного случаев, когда этот человек сначала с кем-нибудь воевал, а потом, доказав свое превосходство, превращал вчерашнего врага в нового союзника. Во-вторых, среди множества миров есть один, где в фундамент местного русского государства лег не германский, а французский компонент. Этих людей наш могущественный враг считает своими лучшими друзьями и коллегами, а потому, если нам нужно избавиться от каких-либо лягушатников, то их лучше не расстреливать, а передавать герру Серегину для отправки в тот мир на вечное поселение. Тогда и коза будет сыта, и капуста нетронута.

- Ну хорошо, Рейнхард, - вздохнул Гитлер, - отправляйся в свои апартаменты и как следует отдохни, а я пока подумаю над твоими словами... С одной стороны, ты сказал такие ужасные вещи, что хочется кричать от гнева и кататься по полу. С другой стороны, во всем этом есть определенный шанс... Когда перед тобой стоит сила неодолимой мощи, то никто не имеет права обвинить тебя в трусости.

Восемьсот двадцать девятый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

С того момента, как «Неумолимый» с удобствами расположился в своей королевской ванне в северной части Пуцкого залива, у меня отпала необходимость большую часть времени проводить в мире сорок первого года. За терминалами боевой информационной системы непосредственно на линкоре у меня сидят слушатели высшей военной академии имени Фрунзе, над которыми начальствует генерал-майор Василевский. Возможность в режиме реального времени получать всеобъемлющую и точную информацию с театра боевых действий кружит этому человеку голову. Никакого тумана войны, только абсолютная прозрачность по обе стороны фронта. Офицеры, то есть командиры, делают выборку, выделяя важное из общего потока информации. После чего листы волокнистого пластика с отпечатанными на них текстом, схемами и картами, ложатся на стол к Верховному Главнокомандующему.

В Белостоке, за терминалами планшета, настроенными на мир семьдесят шестого года, работают молодые лейтенанты, недавние выпускники рязанского воздушно-десантного училища, и начальствует над ними Маргелов-младший. У этих парней задача попроще: наблюдать за происходящим вдоль советских границ. В середине семидесятых это не только европейский театр военных действий, но и Турция, пока еще проамериканский шахский Иран, Афганистан, где уже завязываются предпосылки для гражданской войны, индо-пакистанский ТВД, пока еще недружественный Китай, настороженная против всех Северная Корея и американский непотопляемый авианосец «Япония».