Год 2077-й

— Далеко. Километров двести отсюда… Кущёвская где знаешь?

— По карте знаю, — ответил Лумумба. — Только до туда вроде поменьше… около ста пятидесяти…

— Это, Толя, если на вертолёте летать, полторы сотни будет, — назидательно заметил с вышки Сергеич, — а в Пустошах прямых дорог нету. Там и все триста накрутить можно.

Сергеич-Сильвер в прошлом сам искательствовал. Причём был он из тех, первых искателей, кто искал долгой ядерной зимой 19-го — 20-го, кого так прозвали выжившие женщины, укрывавшиеся от лютых морозов в подвалах и землянках. Руки Сергеич лишился уже потом, спустя три десятка лет после Войны. На выходе лишился. Потом запил одно время, но взял себя в руки… или в руку. Тосковал он по Пустоши. Но куда ему в Пустошь, однорукому калеке-инвалиду? Вот и оставалось ему одно только — караулить поселок да травить пацанам искательские байки. Любил поговорить на эту тему. Бывало, приукрасит, насочиняет всякого, чего и не было. Вот только брехуном старого Сильвера никто не называл, потому как человек он был героический, без дураков. Только про свои настоящие подвиги — про то, как спасал женщин и детей от голода, как дозу хватал, как один завалил шайку людоедов, и про многое другое — Сергеич-Сильвер не рассказывал. Другие рассказывали, когда он не слышал. Сергеича уважали. Много молодых ребят из Свободного, наслушавшись его историй, подались в искатели. Над ним иногда посмеивались, но по-доброму.

— Верно Сергей Сергеич говорит, — подтвердил Железный, — можно и триста. Так вот, в Ростов мы съездили, а на обратном пути недалеко от Кущёвки попали под огонь снайпера… Шаву выродок ранил тяжело… Из СВД пидор стрелял… лёгкое пробил… — Железный недолго посмотрел вдоль начинавшейся от КПП улицы. — В общем, Шава потом этого снайпера и ещё двоих гранатой подорвал… Мне и отплатить за него не перепало.

— Выродок с СВД?.. — присвистнул Сергеич.

— Ага, — подняв лицо на старика, подтвердил Железный, — выродок, самый настоящий, шестипалый. И с ним ещё один такой же, только моложе, а третий так вообще как девка с косами был, размалеванный, сережки в ушах женские… таких до Войны ещё называли то ли транспортниками, то ли как-то так… — Железный задумчиво почесал соломенного цвета короткую бороду. — Не помнишь, Сергеич?

— Да трансвеститами их называли, — усмехнулся старик. — Это такие пидорасты были, бабами наряжались и требовали, чтобы нормальные люди их «Машками» да «Наташками» звали… В основном в Европе да в Америке эта нечисть водилась, но в последние лет десять перед Войной и у нас завелась… в основном в Москве, Питере, в больших городах… одновременно с другой пóганью — с феминистками и евролеваками… — Сергеич поморщился и брезгливо сплюнул в сторону пó ветру. — И паспортá трансвеститам тем бабские выдавали и всячески оберегали на законодательном уровне…

— Ну вот, — сказал Железный, — третий был трансвестит… Зато пальцев по пять, как полагается… И всех троих Шава на тот свет отправил. Я только похоронил его потом. А выродков волкáм оставил.

— Давно было-то? — спросил Тахир.

— Восьмого.

— А чего назад так долго ехал? — поинтересовался Лумумба.

— Да на конных лысых нарвался на следующий день… таких, как те, что на трамвае под парусами в Краснодар приехали… эсэсовцев с молниями… — (Лумумба присвистнул) — Ага, — покивал головой Железный. — И вот этих я четверых пострелял… один живой остался… Но потом ещё пятеро конников прискакали… и пришлось мне, мужики, туго.

— От это ты, Саша, попал в переплет… — покачал головой Сергеич и уселся в обложенное со стороны Пустоши мешками с песком автомобильное кресло. — И как уйти смог? — Сергеич достал из портсигара папиросу и прикурил от зажигалки, пустив на ветер густое облако дыма.

— Днём прятался, — ответил, пожав плечами Железный, — ночью шёл лесами… Лысые видать с рацией были, вызвали подкрепление… Понаскакали ещё человек десять. Дороги до самого Тимашевска перекрыли… Подзаебался я зайцем от них бегать.

— Ну, это ты не прибедняйся, Саша, — пыхнув дымом, сказал Сергеич. — Ты лысых долбоёбов пострелял, а они тебя нет. Всем бы такими зайцами быть.

— Повезло мне, — хмыкнув, сказал Железный и без всякого драматизма сухо добавил: — А вот Шаве нет… — Он немного помолчал. — Ладно, — сказал искатель, усаживаясь удобнее в кресло велосипеда, — какие новости в столице? Порадуете чем?

Цыган и старик переглянулись. Тахир в этот момент отошёл к будке, чтобы поправить запутавшуюся цепь Дозору.

— Расскажи ему, Толик, — пустив очередное облако дыма, махнул рукой с папиросой Сергеич. — Порадуй анархиста.

— Борис Михалыч, хакер наш, разобрался с компьютером, который Кувалда с Молотовым из Краснодара тогда привезли… — начал рассказывать Лумумба, — седьмого числа дело было… — Он достал из нагрудного кармана кителя готовую самокрутку и задымил. — Восьмого Кувалда со сводным отрядом из наших и ваших, — Лумумба имел в виду махновцев, — уехали в Новороссийск, с картой от Михалыча… а третьего дня притаранили оттуда добра всякого…