Год благодати

Что же ей ответить? Скажу-ка я часть правды – думаю я. Возможно, так и сумею заставить их перестать пить колодезную воду.

– Призраки… они показали мне источник в лесу. Я была очень больна, но вода исцелила меня.

Девушки начинают перешептываться, это похоже на жужжащий улей.

А что, если Кирстен не поддастся на мой обман и уличит меня во лжи? Но вместо этого она ногой пододвигает ко мне большой котелок.

– Докажи, – говорит она, и я вижу, как по ее босым ногам бегают тараканы. – Наполни котелок водой, которую тебе дали призраки, или не возвращайся.

– Конечно. Вот только посмотрю, как там Герти, – отвечаю я и начинаю двигаться в сторону кладовой.

Но Кирстен преграждает мне путь.

– Я займусь Герти, пока ты не вернешься с водой.

Я достаточно хорошо знаю Кирстен, чтобы понимать – это угроза.

Взяв с собой топор и котелок, я ухожу в лес. При этом я пячусь, не осмеливаясь повернуться к ним спиной.

И только когда меня закрывает густая завеса листвы, я сажусь на землю и плачу. Не знаю, по ком я плачу: по ним или по самой себе – но я должна им помочь.

Пусть я нарушила законы округа и навлекла позор на свою семью, но я все еще одна из них.

Если не я, то кто им поможет?

Глава 60

Я пытаюсь отыскать тропу к источнику, которую протоптала в лесу полгода назад.

«А что, если мне не удастся ее найти?» – думаю я, прорубаясь сквозь переплетение вьюнков. Что, если я не найду источник? Что, если его поглотила чаща, или он пересох? Если я не принесу воду, девушки не поверят ни единому моему слову. Ускорив шаг, я подымаюсь по крутому склону и с облегчением вижу, что источник никуда не делся, что он все еще здесь. Я падаю на землю подле озерца, и мне хочется немедля раздеться и броситься в прохладную воду, но я должна вернуться к Герти. Мне совсем не понравился тон Кирстен, когда она сказала, что займется ею.

Промывая котелок, я снова слышу тихий звук – то ли шуршание, то ли царапание – такое же, как то, которое слышала утром перед тем, как через дыру в ограде пробраться в становье. Идя на этот звук, я взбираюсь на вершину холма и вижу то, на что невозможно смотреть спокойно. Как на это вообще можно смотреть? Мертвая девушка. Теперь все ее кости полностью видны. Когда я глядела на это место в прошлый раз, из земли торчал только череп. Я знаю, все дело в оползне, он унес с холма половину земли, унес мои семена, но я даже не представляла, что увижу такое.

Подойдя к скелету, я понимаю, что перед смертью она свернулась калачиком. Остатки ее ленты краснеют на шейных позвонках.

Вот бы уметь разговаривать с духами мертвых! Интересно, что бы она поведала мне, если бы у меня имелся этот дар? Кто сотворил с ней такое и почему? То, что ее тело оставили тут, это, пожалуй, еще больший грех, чем хладнокровное убийство. Мы все знаем, что бывает с семьями девушек, чьи тела не возвращаются в округ. Та или тот, кто убил ее, испытывал к ней жгучую ненависть. Но даже после всего, чего я здесь навидалась, мне трудно представить, что кто-то из девушек оказался способным на такое злодейство.

К горлу подступает тошнота. Подползши к краю плато, я судорожно глотаю воздух, пытаясь успокоиться, и тут вижу удивительнейшую вещь. Побег гороха.

Схватившись за вьюнки, я подаюсь вперед и смотрю вниз, на противоположный склон, круто уходящий вниз.

Там жизнь. И ее так много.

Кабачки, помидоры, лук, морковь, пастернак, кукуруза, сладкий перец, капуста, свекла, базилик – здесь так много овощей, что у меня захватывает дух.

– Огород Джун, – шепчу я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. – Поверить не могу.

Схватившись за вершки, до которых могу дотянуться, я вырываю из земли несколько толстых морковок, корневищ свеклы и луковиц, затем снова сажусь на землю на плато. Я могу добыть только эти овощи, поскольку для того, чтобы достать остальные, мне понадобятся веревки, но и этого хватит, чтобы приготовить куда лучшую еду, чем все, что им, вероятно, приходилось есть в последнее время.

Мне хочется петь и танцевать от радости, хочется поцеловать землю, но я быстро осознаю, что никому не могу рассказать о своем открытии. Единственный, кто мог бы меня понять, это Райкер, но путь к нему закрыт.

Оглянувшись на останки девушки, я вспоминаю его слова. Смерть порождает жизнь. Мои глаза наполняются слезами, но я не могу позволить себе думать о нем. Не могу позволить себе дать слабину.

Нарубив дров и наполнив котелок водой, я беру большой ком глины и засовываю его в чулок.

Сделав из нижней юбки подобие заплечного мешка, я загружаю в него дрова и закидываю его за спину. Овощи я кладу в карманы плаща, а дикие травы и сангвинарию – за вырез корсажа. Нелегко тащить вниз по склону и полный котелок воды, и тяжелые дрова, но только так я могу спасти их, спасти нас всех.