Читаем Год быка--MMIX полностью

Гораздо больше сход­ства у булгаков­ской Маргариты с другой подругой Фауста – Еленой Троя­нской, красота и любовь которой приносила не то­лько несчастья, но и столь же великую славу героям Гомера. Поэтому наш шерлокхолмс Барков взялся не за своё дело, пытаясь оцени­вать этот жен­ский образ по меркам житейской морали, хотя и верно указал про­чим лите­ратуроведам на этот же самый про­счёт. Безусловно, булгаков­ская Маргарита не родня тургеневским барышням и дру­гим светлым образам великой рус­ской лите­ратуры. Да, в общем-то, и сам Булгаков намекает на иноземные корни. А может быть – на неземные?

Если внима­те­льно посмотреть на раз­ное пове­дение и настроение Маргариты в неско­льких гла­вах Романа, то по большей части наша героиня пребывает имен­но в неземном виде. А небольшой от­резок времени в однои­мен­ной 19 главе, где Маргарита ведёт земной образ жизни – является для неё тягостным, даже мучи­тельным. Един­ствен­ной отдушиной в прошлом были часы, про­веден­ные в тес­ном подвале рядом с мастером, пишущим свой роман о Пилате. Неужели кому-то ещё непонятно, что Булгаков вводит в Роман образ настоящей Музы?!

В этом образе наличе­ствуют необ­хо­димые приметы этой виновницы бед и побед, давно опи­са­н­ные её многочис­лен­ными жертвами из числа поэтов. То нежная и трепетная как лань, то яростная как фурия, то капризная и дерзкая, и в любом случае предпо­чита­ющая свободный полёт пешей про­гулке. Другое дело, что драматург Булгаков вводит в сюжет этот образ так про­сто и обы­ден­но, что любая чита­тельница готова приз­нать своё род­ство с Музой и в да­льнейшем сопере­живает ей как себе самой. Это ли не высший талант, когда гений дей­ст­вите­льно увлекает читателя из обыден­ной жизни к высотам духа. Глава 19 «Маргарита» имен­но так и начина­ется: «За мной, чита­тель!»

И дей­ст­вите­льно, кто ещё как не поэт или писа­тель, обласкан­ный Музой, рас­скажет нам о настоящей любви? Но почему Булгаков столь настойчив, повторив «за мной» трижды и затем добавив «и то­лько за мной»? Это что же – Автор намекает, что все про­чие писатели и поэты показывали нам любовь ненастоящую? А как же тогда все явные или скрытые про­тотипы Маргариты, которые воз­наг­раждали своей любовью поэтов? А как же несомнен­ная любовь самого Булгакова к своей жене и музе Елене? Можно было бы подумать, что писа­тель сошёл с ума и то­лько за собой признаёт право на на­стоящую любовь, но на самом деле история мастера и Маргариты имеет не так много об­щего с четой Булгаковых, раз­ве что похожую завязку любовной интриги.

Остаётся предпо­ложить, что Автор хочет нам показать ту един­ствен­ную настоящую Любовь, которая потому и един­ствен­ная, что общая для всех влюб­лен­ных. Эта вечная Любовь обитает на не­бесах «кол­лектив­ного бес­созна­те­льного» и приходит на помощь в сложной ситуации. Она-то и яв­ляется тем самым про­водником, ангелом в «цар­стве теней», который помогает найти един­ствен­ный путь, соединя­ющий судьбы людей, и общий твор­ческий выход из жиз­нен­ных обстоя­тель­ств, раз­луча­ющих людей. Значит, следуя за Автором, который в свою очередь следует за Маргаритой, мы должны увидеть в конце пути этого ангела любви. Узнаем ли мы его?

Но не то­лько в этом состоит роль Маргариты. Если уж Булгаков оставил в Романе знаки, ука­зыва­ющие на реа­льных женщин – про­тотипов героини, то не про­сто так. Видимо, его весьма волновал этот феномен – суще­ство­вание реа­льных женщин, являю­щихся воплощениями Музы. Само по себе – это не ново­сть для истории искус­ств, но художе­ствен­ный интерес Булгакова связан и с его личной судьбой. Ведь и он был женат на воплощении Музы. И как свиде­тель­ствует дневник воплощения, с самого начала знал, что судьба писателя – умереть у неё на руках.

Не с этим ли связан хорошо скрытый в деталях Романа интерес Автора к судьбе ещё одной па­ры – писателя Горького и его музы, актрисы Художе­ствен­ного театра и «старой большевички» Марии Андреевой? Судите сами, если уже смер­те­льно бо­льной писа­тель про­водит многие вечера за наблю­дениями Луны, чтобы в эпилоге Романа дать максима­льно точные указания на конкретное зда­ние в Москве. Наверное, это указание «За мной, чита­тель» имеет какой-то важный смысл.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология