Год быка--MMIX

Таким образом, сюжет первой книги Трилогии имеет в своей основе схему исторического развития, слишком сильно коррелирующую с реальной историей США, чтобы это было простой слу­чайностью, игрой фантазии. Похоже, мы получили еще одно доказательство в пользу теории Воланда о скрытом «плане». Причём это новое доказательство основано на материалах уже не российской, а американской истории.

Что же касается субъективной позиции самого Азимова, то вряд ли он был допущен к тайнам американских олигархов. Поэтому он вполне мог использовать для описания истории Первой Акаде­мии какие-то отдельные сюжеты из истории США, как «луизианская покупка». Но в целом он наверняка считал, что сюжет по большей части выдуман им самим, хотя и выглядит красиво. Но эта самая красота, эстетическое чувство, вдохновляющее и писателя, и читателя – откуда она берётся? Именно оттуда – из совпадения художественных образов книги с глубинными образами и сюжетами «скрытого плана». В данном случае – общего коллективного опыта американской цивилизации.

Азимов закончил первую книгу Трилогии в 1951 году, после войны. Следовательно, сюжет первой книги относится целиком к «коллективному опыту», хотя и не во всех деталях известному самому обществу. А вот вторая книга Трилогии «Академия и Империя» завершена в 1952 году, но ее сюжет, похоже, отражает ключевые моменты того самого «плана» американской и не только истории на вовсе «смехотворный период» ближайшего полстолетия.

9. В осаде

Чтобы соблюсти параллели, мы должны выяснить, можно ли считать дальнейшее повество­вание – вторую и третью книги Трилогии таким же предсказанием на окончание ХХ века и далее, как второй и третий десяток глав булгаковского Романа. Понятно, что в отличие от Булгакова, глубоко погруженного в воландовские «планы», Азимов мог быть знаком с «планом Селдона» для Америки лишь в самых общих чертах. Да и писал он вторую книгу очень быстро, не слишком мучаясь подроб­ностями. Но нам будет достаточно даже схематического совпадения очередного «селдоновского кризиса» с обстоятельствами реальной истории ХХ века.

В фантастической реальности Азимова описание пятого кризиса занимает первую часть второй книги. Общая схема развития кризиса заключается в том, что Академия, освоив методом «кнута и пряника» доступное периферийное пространство выходит на границы все еще существующей и тоже хорошо вооруженной Империи, но уклоняется от прямого столкновения с нею. Возникает ситуация, известная нам из реальной истории как «холодная война», воспринимаемая обеими сторонами как растущая угроза и влекущая гонку вооружений, позиционные маневры и отдельные военные стол­кновения на отдельных периферийных участках.

В реальной истории ХХ века очередной глобальный кризис, сравнимый по масштабам и зна­чению последствий с первой мировой войной также связан с эскалацией гонки вооружений, локаль­ными карибским кризисом и вьетнамской войной и глобальным противостоянием в космосе. То есть значительная часть фантастического антуража, придуманного Азимовым, реально воплощается в жизнь, хотя и не в масштабах Галактики, но все же и лунная гонка на рубеже 1960-70-х выглядит бесконечно высоким достижением по меркам 1952 года.

Какие еще есть совпадения фантастики с реальностью?

Америка впервые за все время своего существования почувствовала себя «окруженной», не только со стороны советских баз на Кубе и атомных ракетоносцев вблизи побережья двух океанов. Почти так же как у Азимова, стратегия окружения со стороны «империи зла» развертывается в трех измерениях – и из космоса тоже. Вот интересно, читал ли Рейган Азимова? Но его советники, написавшие сценарий «звездных войн», точно читали.

У Азимова на линии соприкосновения со сферой влияния Академии у «империи зла» дейст­вуют сателлиты, которые когда-то были средоточием цивилизации, а теперь после опустошительных войн играют роль форпостов. И точно как у Азимова, послушная «империи зла» элита Восточной Европы мечтает сыграть роль «пятой колонны», хотя и не имеет сил для этого.

Важным элементом стратегии «империи добра» в этих условиях оказывается засылка к против­нику «торговцев», изображающих свою готовность пойти навстречу любым желаниям злодеев. Помнится, как раз на рубеже 1970-х в Советский Союз зачастили две подобных «торговых» миссии – одна непосредственно из-за океана во главе с Армандом Хаммером, а вторая – европейская, через посредство той самой обессилевшей социал-демократической элиты. Так что описанные у Азимова два субъекта – торговец и бывший патриций, осуществлявшие подкуп имперских чиновников под неусыпным надзором имперских спецслужб, находят свое отражение в исторической реальности.

И точно так же, как в книге 1952 года, в исторической реальности 1970-х главным фактором преодоления очередного кризиса является внутренняя неготовность элиты «империи зла» к насто­ящей войне, что означало бы уступку политического первенства военным. Налицо совпадение инте­ресов олигархической элиты «империи зла» с такой же олигархической элитой «империи добра».