Год быка--MMIX

Хотя, в отличие от прямого и первоочередного указания на Канта, Булгаков не стремится рас­к­рыть нам имя соавтора, а лишь намекает – причем в дово­льно уничижи­те­льной для Льва-Левия сати­ри­ческой форме. Может быть, дело в негативном отношении Булгакова к толстов­ской трактовке Ева­нгелия? В своё время этот скандал, стоив­ший Толстому и самой церкви поистине несчастной ана­фе­мы, подорвал мировоззрен­ческие осно­вания рос­сийского общества. Недаром Ленин так ценил графа за вклад в подготовку революции и при этом посмеивался над ним, почти как Воланд над Ле­вием. И всё же Булгаков пожелал привлечь внимание к самому факту альтернатив­ного про­чтения.

В чём Барков безусловно прав, так это в том, что имен­но рос­сийская революция, её причины и след­ствия были главным пере­жи­ванием в жизни Михаила Булгакова. Поэтому он не мог про­йти мимо реша­ющего вклада деятелей культуры – Л.Толстого, М.Горького, М.Андреевой в дело этой рево­лю­ции. Впечат­ления от этих властителей дум, обернув­шихся демо­ни­ческими фигу­ра­ми, не могли не за­нимать чуткую душу подлин­но консерватив­ного рус­ского писателя. Но неужели булгаков­ский мастер – это и впрямь зашифрован­ный Автором ради каких-то целей Горький?

Здесь Альфред Барков попадает в ловушку соб­ствен­ного метода и своего холо­дного взгляда на события. Как блестящий аналитик и детектив он видит прямую связь между свиде­тель­ст­вами оче­ви­дцев, портретами подозреваемых и текстом Романа. Но у каждого достоин­ства есть обо­ро­тная сто­ро­на. Не будь Барков столь холодным аналитиком, он не смог бы раз­вить острейший взгляд и вычле­нить тонкие детали. Но взамен он лишён взгля­да пристрастного читателя, для которого важнее цело­стный твор­ческий замысел и пафос Романа, сопереживание Автору.

Наверное, если бы наш аналитик мог про­чув­ство­вать весь дис­сонанс и абсолютное внутрен­нее неприятие этой версии, то он бросил бы свою затею на полпути, и не нашел мас­сы новых деталей и доказа­тель­ств. В том числе и зашифрован­ного в Романе опровержения версии о том, что одна из М – это М.Горький, а другая – это М.Андреева. Срочное опровержение этой подсказанной самим Автором версии также включено в первую главу: «Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы про­бормотал что-то вроде: "Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть – несчастье... вечер – семь..." – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!»

В этом эпизоде наш лите­ратурный шерлокхолмс показывает высший пилотаж рас­следо­вания. Булгаков и впрямь ни одного слова в свой Роман не включил про­сто так, ради баловства. Оказыва­ет­ся, наш Автор неплохо раз­бирался во всех трансцендента­льных теориях, не то­лько в богословии и кантов­ской философии. Соответ­ствен­но, эта астрологи­ческая премудрость в пере­воде на норма­льный язык астрономи­ческих явлений обозначает вполне конкретный год, месяц и даже день, совпада­ющий не то­лько с солнечным затме­нием в июне 1936 года, но и с похоронами М.Горького. Это важ­ное ука­зание на Горького как объект особого интереса Булгакова. Но это ещё и опро­вер­жение отожде­ств­ле­ния советского мэтра с булгаков­ским мастером. Барков сам себе закатил этот «чёр­ный шар», оз­нача­ю­щий поражение в партии, которую вёл с большим преимуще­ством в технике. Зато показал себя аб­со­лютно честным и беспристрастным ис­следо­вателем, и в наших глазах то­лько выиграл.

Из всех открытых Барковым деталей и новых ракурсов взгляда на Роман и его Автора, я для себя выделил небольшую цитату из рас­секречен­ных архивов: «Склад моего ума сатири­че­ский. Из-под пера выходят вещи, которые ... остро задевают обще­ствен­но-ком­мунисти­ческие круги. От­рица­те­льные яв­ления жизни в Советской стране привлекают мое приста­льное внимание, ... в них я ин­стинк­тив­но вижу большую пищу для себя. /М.Булгаков – из про­токола допроса в ОГПУ 22.09.1926 г./

Наконец, один из несомненных плюсов в рас­следо­вании Баркова – это про­фес­сиона­льно хлад­нокровный пере­хват подлин­ного взгляда Автора на своих героев, очищен­ного от сен­ти­мен­та­льных про­екций неис­ку­шен­ного читателя или предвзятых мнений ангажирован­ных ком­ментаторов. Этот булгаков­ский взгляд – вовсе не холодный, совсем наоборот, но он однозначно горький!

С точки зрения Автора