Год черной змеи (СИ)

Днем безлюдье простиралось почти до самого озера. Кое-где в окрестностях турбазы среди душистой тени на темно- зеленых полянках вполне можно было расстелить плед и организовать импровизированный пикник.

Родин вместе с гостьей по пустынным дорожкам двинулись по направлению к озеру. Максим помахивал сорванной веткой и высматривал укромное местечко, где можно было бы спокойно поговорить.

- Как тебе жилось? - Бабушка смотрела в сторону. - В приемнике не сахар, тем более с твоей биографией. Хорошо, что сумел вырваться.

Родин только пожал плечами. Рассказывать совершенно фантастическую историю появления на пороге бабушкиной квартиры Максим считал нелепым. Лучше уж прослыть молчуном, чем сумасшедшим. Слова по сути своей оставались только сотрясением воздуха и не могли передать истинных переживаний.

- Уж я ее уговаривала.... Не хотела вас отпускать. Бог нас рассудит. Я ведь пыталась тебя разыскать когда узнала о чистках в институте и арестах.

- Давай не будем об этом.

- Ладно, не до сантиментов. Курт тоже таким вот был. - Эльза Генриховна собралась. - Мать, как я понимаю, о Вильгельме Теле тебе рассказала. У меня только одна просьба. Не спеши, обдумай все обстоятельно. Суета до добра не доведет. Жизнь она любит расчетливых и терпеливых. Лучше ждать, свой шанс, чем все разом испортить. Да и какой смысл спешить. Осмотришься, отучишься в 10 кассе еще раз. Аттестат получишь местный. В школе я уже договорилась. Там такая чехарда, что к переводным документам никто особо придираться не будет. - Бабушка опустилась на скамейку, откуда открывался вид на озеро. - С паспортом тоже вопрос решаемый. Надо только свидетельство о рождении предъявить. Идеи есть?

- Максим пожал плечами. - На толкучке в полный рост всякими бумагами торгуют.

- Там все сплошь дешевые подделки. Есть другой вариант. Он мне кажется более надежным. Только придется съездить в командировку.

- Я готов! - Максим встрепенулся, - хоть сию секунду?

- Ты сначала дослушай, а потом начнешь умничать. - Привычка строгого преподавателя брала свое. - Есть у меня знакомая, которая работала детском доме. Недалеко. Часа два на поезде. Воспитанники оттуда частенько сбегают, естественно безо всякого разрешения. Администрация о подобных инцидентах распространяться не любит. - Рассказ походил скорее на доклад, чем образную речь, да это и не удивительно. Когда общаешься по делу с чужими людьми, перейти на другой тон с близким человеком всегда бывает трудно.

В два слова описав душещипательную историю детского учреждения, бабушка передала внуку устрашающего вида бланк требования. Он представлял собой бумажную четвертушку сероватого цвета заполненную строчками, отпечатанными на машинке с вразнобой прыгающими буквами. Уголок бланка украшала небрежно поставленная чуть смазанная печать. В принципе, по этому требованию должны были выдать запрашиваемые документы. Вроде, никаких трудностей. Проблема состояла в другом. Надежду Халимовну отправляли на месяц на картошку, причем отказаться не было никакой возможности. Ехать за свидетельством в пятницу предстояло Максиму одному. В случае провала, в субботу можно разведать обстановку на толкучке, а вот если все удачно, действия были следующие: В понедельник идти в жилкотнтору. Там обо всем договорено и проблем не предвиделось. Потом со справками в школу. Оформляться на работу. Далее решать вопрос с заселением в ведомственную комнату или, в крайнем случае, общежитие. Дел было столько, что в пору хвататься за голову.

Было еще одно обстоятельство, про которое бабушка говорила только намеками. Пожалуй, пришло время остановиться на нем подробнее. Речь, конечно, идет о наследстве.

С развитием правовых отношений в обществе, еще даже до Юстиниана и до возникновения всем опостылевшего Римского права человечество выработало традицию оставлять добытое именно своим потомкам. Обычай этот связан с институтом частной собственности, но развивать эту весьма плодотворную тему надо предоставить специалистам. В нашем случае речь идет о средствах ловко и своевременно сокрытых от новой власти отцом Эльзы Генриховны.

О том, что прадед сумел сохранить большую часть семейного достояния, Родин знал с самого раннего детства. Матушка не скрывала, что вышла родом из весьма состоятельной семьи. К счастью дед успел сообщить о захоронке дочери, правда в самый последний момент. Только воспользоваться этим достоянием оказалось не так просто. Беда была в том что путь до местонахождения денег с каждым годом становился все сложнее и сложнее. Эльза Генриховна все эти годы запрещала себе даже вспоминать о наследстве, справедливо опасаясь, что все равно не сможет его добыть, а посвящать в тайну посторонних всегда оказывается себе дороже. По известным причинам проявить благородство и вернуть награбленное кровососом-ювелиром в руки трудового народа в лице его верных слуг чекистов Надежда Халимовна, не раскрывая своего прошлого, тоже не могла. Так и вышло, что поисками путей к достижению цели она так и не занялась, передоверив тайну дочери.