Год черной змеи (СИ)

Уже привыкнув к недостатку света, Родин включил старую настольную лампу с простеньким абажуром. Из каких старых запасников доставили накануне два десятка подобных изделий - осталось загадкой. Вообще говоря, за вчерашний день, какого только барахла не навезли из города. Видать в многомудрую чиновную голову пришла безумная мысль, что кто-то из гостей может заглянуть на турбазу, а посему следует улучшить условия проживания. Обычно в подобных переменах таится что-то зловещее, и почти обязательно влекущее через некоторое время комплексную проверку.

Так или иначе, но это нечаянное происшествие позволило Максиму даже перекусить перед выходом. Естественно, в такую рань не было речи ни о каких рейсовых автобусах, и до станции пришлось идти пешком.

Как всегда не выспавшимся Максим как штык стоял на перроне уже за пять минут до подачи поезда. Народ узкой змеей рассредоточившийся у края платформы представлял собой весьма занимательное зрелище. Согласитесь, есть весьма существенные различия между скажем людьми спешащими на работу в десять часов и ранними пташками оседлавшими остановку в ожидании самого первого рейса. Родин совершенно не выделялся среди своего окружения. Лица с глубокими тенями под глазами, землистый цвет лица и несколько механические движения могли вызвать нездоровое беспокойство у так называемых борцов с ожившими мертвецами. По счастью, они пока тоже нежились в постели, и ежеутреннее нашествие на город зомби из пригорода опять прошло мимо их внимания.

Если расписание не обманывало, вот-вот должна была подойти первая электричка. В этот раз отмен не было и можно было считай еще целых два часа наслаждаться сном. Так и вышло. Дорога не запомнилась. К городу электричка подошла набитой до отказа. Не решившись сразу бросаться в людское море, Родин пережидал, словно охотник в засаде. Когда нетерпеливый вал схлынул, Максим вольготно прошествовал к двери опустевшего вагона. Видели ли вы кастрюлю с кипящим, убегающим молоком. Если да, то вы имеете отдаленное представление о том, что твориться утром на вокзале, куда одна за другой приходят пригородные электрички. Осталось только вообразить себя крохотной молекулой, находящейся в центре вышеописанной кастрюли. Вестибюль и подходы были забиты до отказа спешащей, толкающейся, ругающейся, пахнущей толпой. Тысячи мужчин, женщин, стариков и детей создавали ни с чем не передаваемое мельтешение. Уверен, Роберт Броун наблюдал именно его, перед тем как описать подобное явление, а вовсе не хаотически, зигзагообразно плавающие в растительном соке пыльцевые зерна. Автобусная остановка узнаваемая по красочному щитку висящему на высокой металлической трубе воткнутой в асфальт под сомнительным углом не вызывала никаких положительных эмоций. Собственно сама вывеска со скромной буковкой "А" здесь была совершенно не при чем. Смущала густая орава сплотившаяся вокруг металлического штыря. На лицах застыла такая решимость, что казалось, что люди приготовились штурмовать неприступную твердыню. Нет, человеку, опасавшемуся за свою жизнь и здоровье, нечего было делать в этих самоотверженных рядах. Даже чтобы подобраться к ядру ждущей сигнала рати пришлось бы изрядно потолкаться, чего делать совершенно не хотелось. Плюнув на все, Максим двинулся пешком. Не так уж и далеко. За часик дойти можно.

Родин влился в густые ряды прохожих. Его окружала нескладно одетая серая масса. Где же радующие глаз красивые, умные лица? Куда подевались легкие светлые блузки, сережки часики и помада на губах. Рядом шагали плотные, одетые в нечто бесцветные уже утром уставшие женщины. Но даже они выглядели верхом элегантности по сравнению с мужчинами в нечищеных тупоносых ботинках со стоптанными подошвами. Отсюда кровь из носа надо было вырываться. Как не убегал Максим от толпы, а все напрасно.

Надо сказать, что у всех на глазах в самом суровом с точки зрения соблюдения закона государстве каким-то образом возникли и расцвели многочисленные сомнительные заведения. Они если и уступали по денежному обороту прославленным казино, то совсем немного. Радуются выигрышу там, правда, только истощенные непомерной нагрузкой бескорыстные слуги народа. Работа чиновника столь незначительного ранга несколько однообразна, но суть ее смахивает на классическую рулетку. Государев человек, исполняя роль слепого случая, выбирает из тысяч взыскующих счастливчика и нехотя отрывает свой зад от стула. Но даже это еще не гарантирует благоприятного исхода дела. Для того, чтобы колесо фортуны закрутилось в нужном направлении с надлежащей скоростью потребна всем известная смазка. Да только не всякий знает какое колесико надо подтолкнуть и какое усилие для этого необходимо. Тут как везде требуется соразмерность и безмолвие. А сие только опытному крупье под силу.