Год черной змеи (СИ)

Пока Родин в одном нижнем белье расхаживал по коридору, из окон которого открывалась сказочная картина соснового леса, ни одна живая душа не попалась ему навстречу. Малочисленные работники фабрики отдыхали по своему распорядку, вставая никак не ранее обеда.

Уличный стенной термометр, закрепленный на стойке крыльца, остановил столбик в районе десяти градусов и никак не хотел поднимать его выше. Спиртовой агрегат явно страдал от недостатка рабочей жидкости, но никто не обращал внимания на его образцово-показательный демарш. Явно в пику данным лживого прибора солнце уже припекало.

Грех было моментально не воспользоваться утренним малолюдьем и погрузить тело в прогревшиеся воды озера. Безбожно перевирая стихи А. А. Дельвига Максим напевал:

"Скучно, девушки, весною одному:

Не с кем сладко побеседовать меню".

Облачившись в новенькие спортивные брюки, которые явно не были похожи на пузырящиеся на коленках треники и майку Максим побежал на озеро. За спиной, болталась холщовая сумка из под противогаза со сменкой и полотенцем.

Солнце едва взошло, радуя глаз чистым безоблачным небом, но ночная свежесть уже отступила, спрятавшись в глубокую тень низин. Узкая дорожка змейкой проскользнула среди высоких сосновых стволов и вывела на вершину прибрежного косогора.

Окунуться в прохладную заманчивую воду, после душной ночи с самого утра сделалось верхом желаний непоседливого Родина. К причинам особой торопливости надо присовокупить также обстоятельства его чрезвычайно волнующего сновидения.

Ничуть не обратив внимания на открывшуюся перед ним живописную картину - песчаный пятачок лесного пляжа, извитые берега озера, пустынную водную гладь, он, подобно варвару ринулся вперед, чуть увязая в глубоком песке, будто пытался протаранить своим мускулистым плечом хлипкие крепостные стены.

На бегу Максим скинул сумку и оставил верхнюю одежду неаккуратным комом лежать на берегу. Через миг крепкие ноги вынесли его к купалке. Сверкнув загоревшим спортивным телом, он пробежал по мосткам, вскочил как во сне на перила и ласточкой прыгнул в темную глубокую воду. Проплыв изрядное расстояние почти возле самого, поросшего водорослями дна, он вынырнул неподалеку от острова.

Избороздив окрестности купальни и наплававшись, Максим неспешно вышел на берег. В теле чувствовалась приятная усталость.

Вытершись прихваченным с собой против всяких правил жестким казённым полотенцем, Родин неспешно двинулся по дорожке огибающей озеро. Беззаботное утро радовало солнечной улыбкой. Прогулка к озеру до дна вычерпала сонливость и создала особое каникулярное настроение. Он неторопливо пошел по тропе огибавшей озеро, наслаждаясь покоем. Кругом кипело летнее утро, переливаясь гомоном проснувшихся птиц, ворохом необычайных красок и полутонов, брызгами смолистых запахов. По озеру струилась беззвучная рябь, окрасившаяся серебристым отблеском. Широкая тропа больше напоминала парковую аллею, красуясь ровными рядами сосен стоящими, словно кремлевские курсанты на карауле. Шаг за шагом Родин все больше отдалялся от лагеря.

Максим все никак не мог выбрать для себя обратную дорогу. Здравый смысл подсказывал, что лучше всего повернуть назад, но в душе вдруг возник знакомый многим занозистый непоседа, который так и подзуживал совершить небольшую авантюру. Решив, что максимум, что может грозить, так это потеря и так незапланированного завтрака, Родин решил дойти до "царского". Это решение сразу погасило крохотный огонек беспокойства. На душе поселилась удивительная безмятежность и расслабленность. Слава богу, напряжение последних недель спало. Небрежно переставляя ноги, Родин просто блаженствовал, стараясь забыть обо всех проблемах. Отвернув от отлогого подъема в сторону лагеря, он вернулся на аллею, идущую вдоль берега. Натруженные от непривычной нагрузки ноги приятно ныли. Захотелось дать себе передышку. Присесть и, ни о чем не думая, смотреть на гладь озера. Максим стал шарить взглядом, выискивая местечко поудобнее. "Так вот же беседка", - Родин даже опешил. Новехонькая деревянная конструкция, установленная на пересечении дорог, появилась, словно по вызову. Краем глаза он увидел и устроившегося под ее сенью Николая Константиновича. На его лице читался легкий оттенок презрения и одновременно симпатии, которую тот испытывал по отношению к собеседнику. Самое обидное было даже не то, что Николай Константинович с незнакомцем заняли столь привлекательный объект, а то, что его заметили. Не оставалось ничего другого как подойти к собеседникам.

Вообще говоря, некоторым людям свойственен некий ироничный пессимизм. Именно поэтому их ничуть не удивляет, если приходится выбирать только из плохих вариантов, а получать в благодарность дырку вместо бублика. Так что незапланированная встреча оставила лишь легкий осадок в душе у Родина.

- Знакомьтесь, Юрий Васильевич, - Максим. Мастер, что помог мне вчера починить машину.