Год черной змеи (СИ)

Тут надо отступить несколько назад. Роман, студент второго курса престижного ВУЗа выехал из города на самой первой электричке и всю дорогу смущенно улыбался, предвкушая удивление Оленьки. К моменту выхода из автобуса его волнение дошло до того, что он даже решил, что сегодня наберется мужества и поцелует Оленьку. Что толкает застенчивых от рождения людей на подобного рода безумства? Почему вдруг человек решает коснуться своими губами рта совершенно постороннего человека противоположного пола? Всякому ведь должно быть ясно, что это крайне сомнительная с гигиенической точки зрения процедура. Вряд ли она может послужить поправке пошатнувшегося здоровья. Загадка. Впрочем, Роман уже нашел для себя прекрасный ответ на этот вопрос. По крайней мере, молодые люди из его окружения делали это из банального тщеславия, иначе бы они не рассказывали о своих "многочисленных" победах, заставляя имеющего тонкую душевную организацию Рому переживать и нервничать. Решение пришло внезапно. Надо показать всем окружающим, что он вовсе не рохля - влюбить в себя такую девушку, что все злопыхатели захлебнуться слюной. Так и пребывая в розовом тумане, он притулился на скамеечке рядом с дачей Николая Константиновича, и принялся ожидать, сам не зная чего. Решению перестать нервно вышагивать и высматривать девушку, а спокойно присесть сильно способствовали прекрасные новые ботинки, приобретенные как раз накануне. Это великолепное произведение сапожного искусства, как оказалось, имело один маленький недостаток. Стоило в них походить, как задники ботинок принялись совершенно безжалостно вгрызаться в пятки, натирая нежную кожицу.

Однако, чем дольше Роман сидел, тем более им овладевала апатия. Еще утром он был полон энергии и надежд. В его голове роились мечты подобные огромным праздничным воздушным шарам, но это в прошлом. Вместе с ноющей болью в стопах исчезли решимость и вдохновение. Неугомонный разум ученого тут же попытался бы нащупать связь между этими ощущениями, но Роману было совершенно не до прорывов в создании теории о всеобщей взаимосвязи вещей и явлений. Озарение, несколько раз попытавшись проникнуть в мозг Романа, бесславно отступило. Чем же был загружен этот всесильный инструмент познания? Теперь он раздумывал над первой фразой, какой встретит Оленьку. Однако, пара наметок, что сдуру пришли к нему в голову, принялись столь активно противоборствовать и толкаться, что в первый момент казалось, что мозг просто изнемогает от целого роя идей. К несчастью, в процессе борьбы задумки самоликвидировались так что Роман даже не мог оценить их гениальности. Короче: плодотворная дебютная идея никак не хотела появляться, хотя он ее страстно ожидал. От несвойственного умственного напряжения, глаза молодого человека остекленели и вовсе потеряли осмысленность. Теперь он ломал голову, куда пропало вдохновение, и тупо следил за ковыляющими в воздухе тяжеловесными клушами. Так уж вышло, что, сколько бы Роман не думал, всякий раз его мысль сползала в сторону непростой международной обстановки. Он с огромным трудом пытался настроиться на лирический лад, но выходило только жалкое непотребство. Напор мысленной энергии позволил родить лишь чрезвычайно тощую приветственную фразу: " Ау, селянка, не узнаешь?". Почему-то Роман уверовал, что сказав это, он поразит девушку в самое сердце своим умом остроумием, страстью и куртуазностью.

Однако, мысленный штурм, увенчавшийся пусть скромным, но успехом в одночасье пошел насмарку. Увидев Олю, идущую рядом с совершенным хлыщом, Роман не только позабыл свою гениальную фразу, но пришел в совершенное расстройство и даже впал в беспокойство, забыв о взывающих к милосердию пятках.

Каждый человек в своем индивидуальном развитии повторяет этапы развития вида. По-научному говоря, онтогенез повторяет филогенез, что и утверждает закон Геккеля. Так вот не углубляясь далее заметим, что осевой скелет в виде хорды на определенном этапе должен бы сменить позвоночник. Только не всегда так происходит вопреки всяким научным утверждениям. Бывает, рождаются и живут люди, будто вовсе без всякого хребта. И не то, что это особенно, оказывается, мешает в жизни. Нет, зачастую, а особенно подчас и кое-где такие вот бесхребетники очень даже уважаемы и востребованы.

Но вернемся к Роману. Иногда даже в сердце последнего беспозвоночного может вспыхнуть искра негодования. Рома уже мысленно наносил удары по мерзкой нахальной роже, а его противник жалобно молил о пощаде.

От скамейки, что предательским образом затаилась промеж кустов, отделилась изумительная по своей нелепости фигура. Всякий нашел бы у нее явное сходство с паровозом, ну конечно не с той легендарной "овечкой", что доставила Ильича от вод озера Разлив в революционный Петроград, а с какой-нибудь другой, гораздо менее прославленной. Словом, Роман пыхтел, кипятился и наезжал.