Год черной змеи (СИ)

Вечер в эти августовские дни выдался на удивление пригожим. Погода весьма благосклонно отнеслась бы к романтическим свиданиям и словам любви, сказанным где-нибудь в уголке тенистого сада. Ну, в крайнем случае, можно было бы насладиться вкусом нежнейшего мороженного за столиком уютного кафе. Но нет. Все эти радости жизни обошли стороной Родина. Даже вульгарная жажда наживы осталась совершенно неудовлетворенной. Николай Константинович был срочно вызван в город, куда и убыл вместе с присланной казённой машиной.

Радушная хозяйка тоже подлила масло в огонь дурного настроения. Ирина Емельяновна не пригласила Максима за стол, дабы не терзать домашних возможным запахом пота, вероятно источаемым умаявшимся за день мастером. Между нами говоря, манеры у матери Оленьки хоть отдаленно и напоминали аристократические, в действительности были из совершенно другого слоя общества. Впрочем, завистливость и склонность к злословию не являются достоянием одной группы человеческих особей. Да и умение скрывать за ветреностью и рассеянностью подозрительность и мстительность распространено достаточно широко. Так что оставим в стороне рассуждения о присущих тому или иному слою общества чертах характера. Лучше ограничимся воспитанием. Так вот. Пестрота, фальшь и подражание не могут долго скрывать неорганизованного и беспорядочного мышления, что совершенно не мешает подобным людям блаженствовать и процветать. Парадокс, достойный пристального изучения

Далекому от подобных умозаключений Максиму осталось только гадать о вкусе борща с густой белой сметаной, небольших обваленных в панировочных сухариках котлеток, жареной картошечки с лучком и салатика из свежей капусты. Вот пирожки с капустой и мясом точно удались на славу. Родину было очень стыдно, когда он стащил их из летней кухни, воспользовавшись тем мигом, когда они остались без присмотра.

Если бы Максим был поопытнее он бы внимательно пригляделся к матушке Оленьки, ибо дочери по большому счету удивительно похожи на мам. А посмотреть было на что. Подобно человеку привыкшему красоваться перед публикой, матушка непроизвольно принимала вычурные, правда по ее мнению изящные, позы. Подобно модницам восемнадцатого века манерно отставляла мизинчик в сторону и чересчур часто поправляла драгоценности, украшенные переливавшимися всеми цветами радуги камешками. В общем, она оставалась весьма привлекательной и ухоженной дамой. Разве этого мало, чтобы гордиться собой.

Что касается Родина: он остался совершенно равнодушен к великолепию супруги Николая Константиновича. Гораздо больше его интересовали пирожки. Съев парочку он, как говорится, облизал пальчики и почему - то решил, что у Оли наверняка получиться не хуже. Святая простота. Копать надо глубже. На кухне царствовала бабушка Оленьки. Мать Николая Константиновича - человек иной породы, с детства связанной с кухней.

По дороге на ставшую временным пристанищем турбазу, Родин не только не умирал от голода а был относительно сыт. По крайней мере калории для обдумывания будущих приобретений после получения дензнаков за сделанную работу в головной мозг поступили. Мысли это были настолько банальны, что останавливаться на их перечислении не имеет смысла. Каждый бывал в подобной ситуации мечтателя. Отличие только в том, что не к каждому решил примчаться любопытствующий Герберт Уэллс и назвать "Кремлевским мечтателем".

Ничего, скоро наступит ночь и он пожалуется на недоброжелателей своей верной Шейле, которая ни за что не сможет его предать. Это же плод только его воображения.

Среда.

Ночь, к совершеннейшему огорчению Максима прошла совершенно без сновидений, зато поспать удалось почти до самого завтрака. Выспаться согласитесь тоже счастье, особенно если больше нечему радоваться. Так и не решившись отправиться на озеро, Родин сразу после ритуального омовения побежал в столовую. Причем скорость, с которой он двигался к месту приема пищи, была чуть ли не больше чем та, что он выдал вчера, делая оздоровительную пробежку. Да это и не удивительно, после вчерашних переживаний организм нуждался в усиленном питании. Предаваться оздоровительному голоданию Максим пока не собирался.

В секунду поглотив кашу-размазню, Родин настроился ринуться еще за одной порцией. Да только не всякому, даже самому благому намеренью дано осуществиться. Стоило Максиму подняться из-за стола, как он был тут же атакован неугомонной старшей пионервожатой. С предполагаемой добавкой пришлось распрощаться.

- А ну стой! Объясни, Родин, где вчера пропадал? Мы ведь договорились.

Танины кулачки непроизвольно сжались. Как же ей хотелось размахнуться и как следует врезать этому придурку по его наглой, смазливой морде. Разъяренная Татьяна схватила Максима за плечи и хорошенько встряхнула.