Год Чёрной Обезьяны

Секунд десять он оставался на месте, пытаясь переварить случившееся. После попрыгал, дабы убедиться, что лифт точно стоит. И вот только тут понял, что его провели, хотя и не понял — как. Удивление сменилось бешенством. Злобно рыча кинулся он на дверь и начал её открывать. Алик не был физически слабым дверь он одолел без большого труда. Кабина и правда — стояла между этажами.

Раздвинув двери сильнее, и цепляясь за выступ пола, Алик выбирался наружу. Он бормотал какие-то не очень понятные, но, видимо, грозные ругательства.

До конца вылезти Алик Кабардинец не успел. Он увидел две ноги в мужских брюках, появившиеся из-за поворота. И ешё — дуло милицейского «Макарова».

Подняв глаза, Алик узнал своего лютого недруга. Валет был спокоен, и взгляд его не оставлял кабардинцу никаких шансов.

— Сам выкинешь ствол или мне тебя грохнуть?

Алик, продолжая пребывать в таком подвешенном положении, сунул руку в карман.

— Не быстро! — Валет качнул пистолетом. — Я не тороплюсь.

Медленно, двумя пальцами, кабардинец достал из кармана оружие и бросил его на пол. Валет ногой отшвырнул пистолет в сторону.

— Чтобы ты на него не отвлекался.

Потом резко, с размаху звезданул кабардинцу в темя. Тот застонал и начал падать. Валет ухватил его за шиворот, встряхнул и вытащил из кабины. Потом, не давая опомниться, швырнул головой вперёд — о стену. Кабардинец лёг на полу и тут получил ешё несколько раз ногой по физиономии. Полуоглушенного Валет подтащил его к стене и, вынув из кармана милицейские наручники, приковал Алика к перилам.

— Открыл рот! — Скомандовал Валет, ткнув ему в щёку дуло. Когда зубы у кабардинца разжались, Он сунул туда ствол пистолета а затем, сделав щель шире, бросил ключ от наручников. По судорожному глотательному движению Кабардинца Валет понял — ключ уже у того внутри.

Он усмехнулся, Алик смотрел на него злыми глазами.

— Я — Алик Кабардинец, — захрипел он. — Я мать свою в рот… а тебя, с-сука…

С размаху Алик получил рукояткой. Из его рта побежала кровь.

— Сегодня у меня — ствол, а у тебя — наручники. — Философски заметил Валет. — Поэтому держи при себе своё мнение.

Он поднялся и быстро ушёл. Алик слушал, как шаги его становились всё тише и тише, пока наконец совсем не растаяли где-то внизу. Что было силы кабардинец рванул наручники, но они ещё сильнее впились ему в запястья. Он взвыл — от боли и от отчаяния.

Вначале Алик пытался извлечь ключ из своего нутра, но скоро увидел, что это — невозможно. Сегодня с утра он совсем ничего не ел, а пил — всё больше водку. Злополучный ключ покоился на дне желудка в одиночестве. А поменять позу Алик не мог — опять же мешали наручники.

Мысль его отчаянно билась в поисках выхода, но выхода не было. В очередном порыве безумного бешенства он принимался перетирать свою цепь о перила, хотя знал — чтобы увидеть хоть какой-нибудь результат понадобится неделя. Оставалось последнее — звать на помощь, но ведь жильцы, услышав крик, вызовут милицию, а общаться с властью Алику сейчас не хотелось. На него опять накатила волна безумного отчаяния. И он завыл негромко, как воет голодный пёс, брошенный без еды жестоким хозяином.

— Мы начинаем передачу «Кубанские зори».

Ведущая — косноязычная пожилая дама в крашенном парике задумчиво смотрела в нацеленную на неё телекамеру.

— Сегодня у нас в гостях подполковник МВД Виктор Петрович Романовский.

Толстый мужик с ленивой физиономией важно помялся в кресле.

— … и хорошо вам известный щедрой благотворительной деятельностью Руслан Артурович Михно.

Султан без интереса посмотрел на носок своего ботинка. Он был сегодня не в настроении, но отменять назначенное интервью не захотел.

— Речь пойдёт о том, как нам навести в городе порядок, как дать отпор росту преступности…

Закончить фразу она не успела. Из тени осветительных ламп появилась фигура невысокой девушки. С короткоствольным автоматом в вытянутой руке. Подполковник успел только приоткрыть рот. Султан потянулся за своим стволом, что носил всегда во внутреннем кармане кожанки… Треск очередей заложил уши всем, кто тут был. Кровь брызнула как из ведра. Рубашка и пиджак на груди подполковника были изорваны частыми поподаниями. Раскинув широко руки, он сполз на пол. Султан успел только достать пистолет и тут же уткнулся носом в стол. Дама-ведущая сидела, не двигаясь. Лицо её было забрызгано кровью. Хотела крикнуть, но тяжёлые спазмы стиснули горло.

Света опустила дуло. Потом, отхаркнув, сплюнула на пол. Времени терять ей было нельзя. Ногой она распахнула дверь и оказалась на лестничной площадке. Четверть минуты хватило, чтобы преодолеть все пятьдесят восемь ступенек, что выводили на улицу. Сиреневые «Жигули» Света увидела сразу. За рулём сидел старший инспектор Красиков. Спотыкаясь, Света бежала к машине. С лестницы уже слышался топот ног. Инспектор включил зажигание. Пальцы его нащупали рукоятку двигателя. Мотор заурчал радостно, когда Света, подбежав к «Жигулям», ухватила дверную ручку. Дверца была заперта. Топот становился всё ближе.

— Ну? — Пальцы Красикова лежали на посеребрённо-блестящей рукоятке. — Всё сделала?