Год демонов

— Между прочим, в этом мы с тобой квиты. Ты влюблен исключительно в себя и в свое творчество. Ты почти превратил меня в рабочую лошадку, ограни­чив мое творчество кухней, которая у меня уже ассоциируется с тюрьмой.

— Разве я не был добр к тебе?

— Не говори этих слов, не люблю. Это чужие слова. Так Сталин сказал у гроба Аллилуевой. Ты добр, может быть, но тогда, когда это тебе выгодно. Не могу здесь спать. Пойду в ту комнату, — она взяла свою подушку, одеяло.

— Хорошо. Иди.

— Ты, конечно, рад.

Через минут десять-пятнадцать он пошел следом за ней в комнату Арте­ма, сел на тахту, гладил ее плечо, спину.

— Не обижайся. Ты талантлива, умна, горда, — говорил он с натужной теплотой в голосе, уставившись глазами в старый ковер на полу.

— Не трогай меня. Все это ложь. Все слова, движения. Ты умеешь тонко притворяться, но я чувствую ложь. Выключи свет. Я устала... от всего устала, даже кажется, устала жить.

Он выключил свет и без тени сожаления вернулся на свой диван, накрыв­шись вместо одеяла большой желтой махровой простыней. Он думал об Олесе; ему хотелось услышать ее голос. Завтра же после поездки на завод холодильников (там запускали в производство новую модель) он встретит ее у входа в клинику. Без звонка, сюрпризом. Мысли о деле Николая Иванови­ча отошли на второй план. Прежний азарт, нетерпение, негодование, напор, желание «закрыть проблему» в течение трех-пяти дней угасли.

ІІІ

Олеся Якунина отца своего, прославленного партизана, героя войны, име­нем которого названа школа в его родной деревне, не помнила. Ей было три года, когда он умер от старых ран на руках у жены и старшей дочери Катери­ны. Уже после его смерти, благодаря стараниям друзей-партизан, семья быв­шего командира переехала из временного барака в центр, в двухкомнатную солнечную квартиру в трехэтажном кирпичном доме. В этом доме, у подъезда которого рос куст цветов, в простонародье называемых «сердце», счастливо прошли детство и юность пытливой и послушной девушки. Мать осталась верной мужу; второй раз замуж не пошла. Работая в военкомате, она ценила и воспитывала в дочерях чувство дисциплины, ответственности и заботы друг о друге. Катерина удивляла самостоятельностью, уравновешенностью. Она блестяще окончила политехнический институт и осталась в «альма-матер» преподавать, готовясь защитить диссертацию, однако помешали ей раннее замужество и рождение сына.

Появление в доме чужого мужчины не могло разрушить этот трой­ственный «союз императриц». Олеся медицинский институт выбрала сама, потому как туда поступал Он, парень из параллельного «Б» класса, которого она тайно боготворила. Случилось им через два года на уборке картошки в Витебской области оказаться рядом, в соседних деревенских хатах. Работали студенты в охотку, хоть и тяжело, но добросовестно. Конец сентября, тем­ные холодные ночи, а все молодой крови не помеха. Брали корзину красного портвейна, разводили у редкого леска костер и под звуки гитары балдели до полуночи. Закусывали печеной картошкой, хлебом с солью да сигаретой. Она и не заметила, как осталась с ним у огня одна. Остальные незаметно парами рассыпались за кусты. Тревоги на душе не было. Не чужой. Ночь, безлюдье, догорающий костер — все это способствовало его смелости, подогретой вином. Он без слов хищно навалился всем телом на хрупкую Олесю и, целуя в шею, принялся стягивать с нее спортивные брюки. Испуганная, она начала сопротивляться, отталкивая его, стараясь высвободиться из рук-клещей. Бес­полезно. Оставалось последнее — звать на помощь. И она громко, истерично закричала. Голос «уперся» в глухую стену елок да сосен. Она теряла послед­ние силы. Что-то все же заставило его опомниться.

— Не ори, дура! — фыркнул он. — Нужна ты мне. Вопит, как недорезан­ный поросенок. Разве я тебе не нравлюсь?

— Нет, — зло ответила Олеся неправду.— Ну и ходи целкой до тридцати. Тебя за твое дурачество, закомплексо­ванность никто замуж не возьмет.

Он схватил бутылку с оставшимся на дне вином, запрокинув голову, вылил себе в рот, бросил бутылку в костер, встал и пошел в сторону деревни. Она, не дожидаясь остальных и не теряя его из виду, но и не приближаясь к нему, осторожно пошла следом.