Год Единорога

Я оглянулась и увидела, что все невесты здесь, едут по этой прекрасной, утопающей в зелени дороге. Всадники тоже украсили свои шлемы цветами. Сейчас они казались мне просто красивыми мужчинами, хотя и не похожими на жителей Хай-Халлака. В их облике ничего звериного не осталось, кроме фигурок на шлемах. И только одного, того, кто был мне сейчас так нужен, я не видела среди них.

— О, Джиллан, — сказала мне Кильдас, — могла ли ты мечтать, что однажды наступит такой прекрасный день? Как будто Лето встретилось с Весной и принесло нам свои лучшие дары.

— Действительно, — ответила ей та, что ехала рядом с ней в моем облике.

— Страшно сказать, — рассмеялась Кильдас, — но я уже сейчас с трудом вспоминаю, как жила там, в Дейле. Будто смутный сон, который постепенно тает в памяти. И меня совсем не тянет обратно.

— Но меня-то как раз и тянет обратно, — кричал во мне мой внутренний голос. — Я-то все еще так и блуждаю в Дейле и не могу пробиться к вам! — Только вслух я ничего не могла произнести.

Один из Всадников подъехал ко мне и протянул ветку, усыпанную приторно пахнущими цветами.

— Неплохие цветы, моя леди, — сказал он, — но те, что я приготовил тебе в подарок, будут еще прекраснее.

Я приняла ветку.

— Хейррал… — начала я, оглядываясь, но с украшенного цветами шлема блеснули красные глаза медведя.

Всадник пристально, изучающе, посмотрел на меня, потом поднял руку, и прямо на уровне моих глаз оказалась его ладонь со странным белым камнем. Взглянув на этот камень, я уже не могла отвести взгляда, словно он зачаровал меня и манил, манил…

Я очнулась. Уже смеркалось, и от скал тянулись темные тени. Ничто не напоминало здесь только что виденную мной теплую золотисто-зеленую равнину, и я не ехала счастливо и радостно с невестами, а опять коченела от ветра перед колдовской стеной, только это видение кое-что мне прояснило. Во-первых, теперь я знала, что существуют две Джиллан — я, карабкающаяся по скалам в поисках пути, и другая, которая едет вместе с ничего не подозревающими невестами. И пока эти две Джиллан вновь не соединятся, меня как личности не существует.

Всадник, ехавший рядом с той Джиллан, был Хальзе. Он знал, что я стремлюсь к своей половинке, и умел отогнать меня. Но где же был Хейррал? Как складываются его отношения с той, другой Джиллан?

Тут до меня дошло, что уже почти совсем стемнело и мельтешение картин перед глазами прекратилось. Я снова видела нормально. Нужно проверить, не исчез ли и этот световой барьер.

Я осторожно выглянула из-за камней и увидела, что теперь барьер светился не нестерпимым обжигающим светом, а мерцал зеленоватыми переливами, но когда я попробовала коснуться его рукой, то ощутила все ту же гладкую твердую поверхность и поняла, что это настоящая магия. Всадники его установили или кто-то другой, но в нем явно чувствовались колдовские силы, и здесь я не могла ни вскарабкаться на скалы и обойт^ его по верху, как я сделала в долине, ни попытаться подкопаться под него. Между тем яркость света еще уменьшилась, и стена стала прозрачной. По другую ее сторону уже не было нагромождения камней, и местность, насколько я могла видеть, лежала открытая и ровная. Наверное, там будет не так уж трудно идти, и, возможно, путаница многослойной реальности исчезнет. Только как попасть на ту сторону? Пока мне ничего не приходит в голову, но я знала, твердо знала, что должна преодолеть эту преграду!

11

Я еще раз осмотрела камни, между которыми светилась стена, и поняла, что не смогла бы взобраться на них. Они были высотой в два человеческих роста и очень гладкие, словно кем-то обработанные. Мне пришло в голову, что все это очень напоминает ворота какой-то огромной крепости, а присмотревшись внимательнее, я заметила, что камни эти не связаны с массивом стены, а стоят отдельно, словно и вправду столбы ворот. И еще мне почему-то вспомнилась паутина в лесу между веток. Если осторожно обломить ветку, к которой крепятся нити, паутина порвется. Там, в долине, я одной только силой воли смогла достать из сумки пузырек с нужным снадобьем… Правда, здесь не легонькая костяная трубочка, а тяжеленные каменные столбы… Но почему бы не попробовать? Если бы только знать, что барьер действительно исчезнет, когда разрушится каменный столб!

Я еще раз оглядела столбы и барьер между ними. Они стояли, глубоко вросшие в землю. Наконец я решила сосредоточиться на левом столбе и принялась концентрировать волю.

Ты должен упасть! Падай! Всей силой своей воли я ударила в столб как тараном, будто била в него всем весом моего тела. Падай!

Здесь меня не тревожила необходимость торопиться, как в лагере ализонцев, и время значения не имело. Здесь только каменный монолит, моя воля и необходимость преодолеть этот барьер. Падай! Падай!