Год Единорога

Он созвал всех своих подданных и, подняв над головой мальчика боевой щит, назвал его своим наследником, а девочке передал ожерелье, причитающееся дочери. А что до их матерей, то они с той ночи повредились в уме и не зажились на земле. Но Лигарет не взял себе новой жены, а десять лет спустя он поднялся посреди ночи и покинул Громовое ущелье. Больше его никто никогда не видел.

С той поры многие другие мужчины: лорды, наследники лордов, мужья наследниц, их родичи и наместники Громового ущелья — все те, кто в полнолуние смотрел из этого окна, покидали замок и пропадали без вести. Поэтому окно накрепко забили, а семейство лорда оставило замок. И в последние годы никто не пропадал… кроме твоего брата.

— Если предыдущее исчезновение произошло много лет назад, то это, что затаилось, должно быть, изрядно оголодало… У тебя найдется нужное для дальновидения?

— Ты хочешь совершить его здесь? Но Темная Власть наверняка связана с этой спальней особым образом.

Предостерегать меня было излишне, так как я и сама понимала меру опасности, ожидающей меня, но была обязана сделать это.

— В лунной пентаграмме… — объяснила я.

Кивнув, она тотчас покинула комнату, а я подошла к седельным сумкам, которые принесла с собой, и вынула кубок. Развернула я его со страхом. Черное пятно расползлось вверх, но у кромки виднелась полоса чистого серебра в два пальца шириной. Надежда еще оставалась. Монахиня вернулась, неся объемистую корзину, заполненную скляницами и горшочками. В первую очередь она извлекла кусочек шелка и, действуя четко и уверенно, изобразила на полу пятиугольную звезду. В каждом луче пентаграммы она установила белую свечу, затем бросила взгляд на кубок, который я продолжала держать в руках, и у нее перехватило дыхание.

— Драконовая чешуя… Как ты заполучила вещь такого удивительного могущества, леди?

— Ее изготовили для моей матери еще до моего рождения. Из этого кубка нас с Эйнином окропили водой, когда давали нам имена, из него мы пили вдвоем, когда расставались, и потому сейчас он отмечен знаком угрожающей ему беды.

— Если твоя мать, леди, сумела призвать к жизни подобную вещь, значит, она обладала великой властью. Я слышала, что такое возможно сделать, лишь заплатив самую высокую цену.

— И она заплатила ее без колебаний, — с гордостью отвечала я.

— На это способен только тот, кто владеет истинным могуществом. Приступим? Я буду прикрывать тебя в меру умения.

— Приступим.

Я подождала, пока она заполнила кубок содержимым двух скляниц, а потом ступила в пентаграмму. Тем временем монахиня запалила свечи. Когда пламя разгорелось, она начала тихо заклинать. Ее голос, доносившийся до меня, звучал слабо и приглушенно, будто нас разделяла целая долина. Я внимательно вглядывалась в кубок. Жидкость в нем начинала вскипать. Пар, исходящий от нее, затруднял мое дыхание, но я не отвернулась. Потом пар рассеялся, а поверхность жидкости в кубке стала гладкой, как зеркало.

Я словно парила в воздухе. Подо мной была спиральная колоннада. Витки ее суживались к сердцевине, а в сердцевине стояли люди. Они были неподвижны и бездыханны. Не люди, а мумии, производившие впечатление живых. Они тоже располагались по спирали — первый в середине, прочие сообразно виткам колонн, а крайним в этом ряду был Эйнин!

В то мгновение, когда я узнала его, нечто опознало и меня, во всяком случае, уловило, что я слежу за ним. Я ощутила не гнев, а, скорее, презрение, издевку — как ничтожество, вроде меня, посмело тревожить ЕГО? И все же, оно…

Сделав над собой усилие, я заставила себя вернуться туда, где горели свечи.

— Ты его видела?

— Да. Я знаю, где он. И до него нужно добраться немедля.

— Обычным оружием ты ему не поможешь.

— Знаю, но ОНО еще ни разу не сталкивалось с подобной мне, поэтому слишком уверено в своих силах. Это мне на руку. Прежде никогда не бывало, чтобы на помощь исчезнувшему владетелю Громового ущелья приходила Мудрая Женщина, связанная с ним кровным родством. И это обстоятельство — за меня, но время торопит. Если Эйнин пробудет в этих сетях дольше, он, как те, остальные, перестанет быть человеком.

— Есть ли в замке другие выходы? — спросила я.

— Да. Ты уходишь прямо сейчас?

— У меня нет выбора.

Тогда она снабдила меня травами и парой талисманов из своих припасов и показала потайной ход из замка, построенный на случай осады. Своей доверенной служанке она приказала привести мне коня, и на рассвете я выехала, следуя за тонкой нитью своего видения. Я не знала, сколько придется ехать, но торопилась, подгоняемая утекающим временем. Сторожевой пост я миновала, прибегнув к умению Мудрых Женщин отводить людям глаза. И наконец я оказалась в глухой местности, изрезанной оврагами и заросшей буйным кустарником. Не раз приходилось мне покидать седло, чтобы искать дорогу или просто прорубать ее себе мечом.