Год Единорога

Я отломила кусок пирога и поднесла его к губам. Мне удалось улыбнуться, и я даже постаралась выжать из себя подобие счастливого смеха, хотя в душе была напряжена и сосредоточенна, как воин перед битвой.

5

— Я желаю тебе счастья, — улыбнулся Хейррал и отхлебнул пенистый янтарный напиток из своего бокала.

— Судя по твоему тону, ты сам в это не очень веришь, — тихо ответила я. — Но почему? Что может помешать мне быть счастливой?

— У меня есть основания для сомнений, моя леди. Ну, во-первых, вот это, — он коснулся плаща на моих плечах, — вообще-то не предназначалось ни одной из вас. Мне не могли запретить положить его вместе со всеми, так как я обладаю всеми правами как член Братства. Но никто, даже я сам, не верил всерьез, что одна из девушек выберет мой плащ. Ты, Джиллан, сделала не самый удачный выбор, потому что в нашем Братстве у меня нет ни достойного места, ни авторитета, — произнес он вполне спокойно, без стыда и душевной боли, просто отмечал для меня данный факт.

— В это трудно поверить.

— Не забывай улыбаться! — напомнил он, отламывая себе кусок пирога. — Ты просто стараешься быть вежливой, моя леди!

— Я говорю то, что чувствую.

Он посерьезнел и пристально поглядел на меня, словно старался по лицу прочесть все мои мысли, даже такие скрытые, о которых я и сама не могла знать. Потом он вздохнул:

— И все-таки ты ошиблась. Так уж получается, что я спотыкаюсь на ровном месте и ушибаюсь о те углы, которых другие даже не замечают. Я одной крови с ними, но, видимо, что-то другое есть во мне с самого рождения, поэтому я не всегда могу контролировать свои способности и иногда они меня подводят. Так что, моя леди, вы выбрали человека, которого его сородичи оценивают весьма низко.

Я невольно погладила его великолепный плащ.

— Но на этот раз, похоже, твои силы не изменили тебе. Ведь что-то заставило меня выбрать именно твой плащ?

Хейррал согласно кивнул.

— Да, на сей раз мне все удалось, но я получил то, что мне вовсе не предназначалось.

— И это может навлечь на тебя опасность? — спросила я, хотя, честно говоря, не верила, что его пугает какая-то опасность. Сразу было видно, что он отважный и сильный боец, что бы он там о себе ни говорил.

— Ты не понимаешь, — мягко произнес он. — Мои способности действительно очень ограничены, а впереди нас ждет немало трудностей. Мы запросили с вас тринадцать невест, но в нашем отряде почти вдвое больше людей, поэтому предоставили выбор судьбе. Но те, кто поедут отсюда без невесты, уже сейчас могут думать о несправедливости фортуны. Все они уже особенно поражены тем, что ты выбрала именно мой плащ, так как я, по их мнению, вечный неудачник. А ты еще и не такая, как все, не из Хай-Халлака, а откуда-то из-за моря и, если судить по твоей способности видеть наши настоящие лица, можешь оказаться нашей дальней родственницей…

«Значит, возможно, я тоже не человек?» — мелькнуло у меня в голове.

— Постарайся никому не показывать своей способности обладать двойным зрением, — повторил он снова. — Мои сородичи не доверяют и опасаются всего, что им непонятно. Они уже и сейчас смотрят на тебя с подозрением, потому что ты не похожа на других, и конечно же потому, что выбрала именно мой плащ.

Некоторое время мы помолчали, а потом я спросила:

— Это ваш лагерь?

— Походный, на пару часов, — улыбнулся он. — Если ты рассчитываешь увидеть замок или какую-то крепость, то не надейся напрасно, моя леди. Здесь наш дом — сама степь.

— Но по договору вы обязаны уйти из степей и оставить их людям!

— Мы скоро отправимся в путь. Сначала далеко на север, а потом на запад, — он любовно погладил свою пряжку с молочно-белым камнем. — Мы — изгнанники и теперь попытаемся вернуться на свою родину.

— Изгнанники из какой страны? Может быть, из-за моря?

«Неужели мы, действительно, дальние родственники по крови?» — подумала я снова.

— Нет, наша родина здесь, на этой земле, только как бы в другом пространстве и времени. Наш род очень древний, и мы всегда были связаны с этой землей. Человеческий род Хай-Халлака — младенцы по сравнению с нами. Когда-то мы были господами над всем этим миром, и не было предела нашим желаниям. Все мужчины и женщины нашего рода обладали особыми способностями и могли по своему капризу управлять необычными силами. Хотел кто-то ощутить скорость сумасшедшей скачки — и он превращался в коня и мог скакать сколько захочется. Или стать соколом или орлом, парящим в поднебесье. Достаточно было только пожелать — и вся роскошь мира принадлежала тебе, и пропадала бесследно, если тебе она надоедала. Но чем больше мы пользовались этими силами, тем скучнее становилось жить, и уже во всем мире не находили мы ничего нового для глаз, для души и для сердца.