Год Единорога

Этот звук, точнее, зов, приказал мне бросить работу и двинуться вперед. Я встала и прошла через арку ворот во внутренний дворик. Это был чудесный уголок для отдыха со множеством цветов, маленьким бассейном и фонтаном. И здесь стояла скамейка на границе солнца и тени, на которой сидела старая монахиня, кутающаяся в шаль. Эта старуха так редко покидала свою келью, что кое-кто из новых насельниц монастыря ее вообще никогда не видел.

Лицо ее, затененное капюшоном, было бледно и казалось очень маленьким. Глубокие старческие морщины спускались от крыльев носа к подбородку, а вокруг глаз собиралось множество мелких морщинок, словно от смеха. Она спокойно сложила на коленях свои искалеченные старостью руки. На пальцах одной руки у нее сидела ящерка, и, приподняв блестящую головку, заглядывала ей в лицо, словно прислушиваясь к каким-то, только ей слышным словам.

Она продолжала заниматься ящеркой, но зов, приведший меня сюда, смолк. И тут она тихо сказала:

— Приветствую тебя, дочь моя. Сегодня прекрасный день.

Кажется, ничего особенного, но я почувствовала, с какой добротой это сказано, и невольно шагнула к ней и опустилась рядом на скамейку.

Так я познакомилась с аббатисой Мальвиной, которая тоже стала учить меня. Она не занималась травами, но знала и понимала животных, птиц и даже насекомых. К сожалению, она была уже очень стара, и наша дружба длилась недолго. И она единственная в Норсдейле знала мою тайну. Чем-то я выдала себя, и она поняла, что мне доступно видеть скрытое в самых разных вещах. Но ее, к моей радости, это не оттолкнуло. Последний раз я видела ее уже прикованной к постели, хотя дух ее оставался так же свободен и разум ясен. Тогда она задала мне несколько вопросов о моем прошлом, впервые за все время нашего знакомства. Только все мои воспоминания начинались с ализонского корабля, и я представления не имела, что было до того, но все-таки постаралась ответить ей как можно подробнее.

— Для своего возраста ты очень умна, — слабым, но ясным голосом сказала она тогда. — Думаю, что это заложено в тебе от природы. Мы часто просто не верим тому, что нам непонятно. Мне приходилось слышать о далекой заморской стране, где женщины обладают необычными способностями. Страна эта издавна враждует с Ализоном. Может быть, ты принадлежишь к народу этой страны и совсем крошкой была захвачена ализонцами?

— Матушка аббатиса, — умоляюще воскликнула я, — пожалуйста, скажите, где эта страна. Может быть, я смогу…

— Найти туда дорогу? Нет, дочь моя! У тебя нет никакой надежды попасть туда, и лучше тебе сразу же примириться с этим. Даже если ты рискнешь ее искать, то, скорее всего, снова попадешь в руки ализонцев, и тогда твоя смерть будет очень нелегкой. Не питай неисполнимых надежд. Ничего не случается, кроме как по воле Дарителя Пламени. Все, что просит твоя душа, ты получишь, когда придет время, — она улыбнулась одними глазами. — Клянусь Огнем, придет то, что заполнит пустоту твоей жизни.

Но со времени этого разговора минуло уже три зимы. Война закончилась, и наш монастырь ожил и зашевелился. Приезжали лорды и увозили своих жен, сестер и дочерей. Потом подошло время свадеб, и теперь все кельи нашего монастыря гудели от разговоров и пересудов. А свадьбы в этом году намечались необычные. Мне всегда чудилось в этом нечто таинственное и загадочное, и теперь наступило время, когда это должно было стать реальностью.

В далекие весенние дни Года Грифона лорды Хай-Халлака заключили договор с Всадниками-Оборотнями. Жестоко теснимые ализонцами, доведенные до отчаяния невозможностью противостоять захватчикам, лорды приехали на окраину степи в заселенные дюны и предложили Всадникам союз.

Явившиеся на переговоры Всадники выглядели совсем как люди, хотя и не принадлежали к человеческому роду. Эти сильные и опытные воины появились откуда-то с северо-запада, из далеких областей, где люди совсем не бывали. Они не захватывали долин и никому не угрожали, но почему-то все их очень боялись. Никто не знал, сколько их пришло, но зато всем было хорошо известно, что они владеют тайным нечеловеческим знанием. Оборотни, колдуны, волшебники — к ним подходило любое из этих слов, а они, возможно, были и еще чем-то большим. Но если они давали клятву верности, то оставались верны ей при любых обстоятельствах. Теперь же они, согласно договору, готовы были бороться вместе с людьми за свободу Хай-Халлака.

Война продолжалась еще весь Год Огненного Дракона и Год Шершня, пока наконец силы Ализона не были полностью разбиты. Из-за моря перестали приходить корабли с продовольствием и подкреплением, были захвачены все порты на побережье, разбиты все укрепленные ализонцами крепости, а сами захватчики — рассеяны и уничтожены.