Год французской любви

Я, как всегда, к трем дня приехал на стоянку, заполнил журнал, пересчитал машины, отметил количество свободных мест и сел читать книгу, дожидаясь напарника, отставного ментовского капитана, который почему-то опаздывал, наверное, застряв в своем Солнцево.

Капитан приехал аж в седьмом часу. Был он бледен и сильно "нервичен", да что там нервы - капитана просто колотило от внутреннего возбуждения! Извинившись за опоздание, и как-то неприятно пряча глаза, капитан достал из сумки бутылку водки:

- Серега, у меня повод. Дочку замуж отдаю, давай выпьем сегодня, ближе к ночи? Событие все же...

Пить мне, честно говоря, не хотелось. Во-первых, я боялся снова надраться и впасть в так мне хорошо знакомое состояние запоя, во-вторых, на службе нам пить было строжайше запрещено, и, наконец, в третьих, я совершенно не хотел пить с рябым капитаном - ну о чем нам было с ним разговаривать? Вспоминать его минувшие "подвиги" на ниве гаишного мздоимства? На фиг надо!

Но повод все же обязывал - свадьба дочери, святое дело, и после одиннадцатичасового телефонного рапорта "Спите, жители Багдада, на стоянке все... спокойно!", мы сели, разложив закуску, капитан разлил водку и мы выпили по первой, за здоровье молодых.

Неприятное чувство неестественности возникло у меня где-то на третьем тосте - слишком уж моя доза превышала капитанову. Но, за анекдотами и всякими прибаутками, я не придал этому значения - мало ли, может человек хочет как следует угостить напарника!

Обычно ночью мы спали по очереди - три часа один, три часа другой. Но сегодня капитан, сославшись на опоздание, предложил мне поспать побольше ему, мол, не спиться...

Мы допили водку, покурили, и в половине третьего я, сморившись, улегся на топчан, укрывшись бушлатом - на улице подморозило. Глухо шумели машины, проносясь по залитому оранжевым светом фонарей Садовому, бормотало что-то радио на подоконнике, капитан ушел делать обход, и я уснул, успокоенный теплом и водкой...

Проснулся я резко, очумело сел на топчане, выглянул в окно - все тихо. Но что-то внутри меня все же шевелилось, трогало холодными пальцами за сердце, что-то толкало меня - вставай, вперед, иди!

Я поднялся с топчана, нетвердой походкой вышел на железное крылечко, вдохнул в себя относительно свежий воздух Садового, закашлялся, и тут же заметил серую тень, метнувшуюся в дальнем углу стоянки, где стояли на хранении битые, старые и невостребованные владельцами машины.

"Вор!", - обожгла меня тревожная мысль: "Где же капитана черти носят?".

Я соскочил с крыльца и крадущейся походкой, стараясь не шуршать подошвами, двинулся вперед. Тень человека опять метнулась, прячась от меня за старую "Победу" какой-то лауреатки Сталинской премии. Я затаился на время, а потом сделал несколько молниеносных прыжков, на ходу отстегивая от пояса табельную дубинку.

Человек за "Победой" слишком поздно понял свою ошибку - я заходил со стороны бампера машины, а улизнуть, обогнув её с тыла, было невозможно покатый задок "Победы" упирался в сетчатый забор.

- Стоять, сука! - рявкнул я, замахиваясь дубинкой.

- Че ты, че ты, Степаныч! - скороговоркой забормотал "вор", при ближайшем рассмотрении оказавшийся мои напарником-капитаном.

- Ты что тут? - удивленно спросил я, опуская дубинку.

- Патрулирую... - неуверенно пробормотал капитан, пряча за спину какой-то яркий журнал.

Что то тут было не так! Я нутром чуял, что капитан финтит, и собрав всю свою "грозность", сурово спросил:

- В чем дело, капитан?!

Он замялся, неуверенно потоптался на месте, а потом махнул рукой:

- Ладно, все одно одному не справиться! Но поклянись, что все это останется между нами!

- Да что "это"? - спросил я, подходя ближе к напарнику.

Капитан весь как-то изогнулся, губы его вытянулись в трубочку, и он свистящим шёпотом просипел:

- Золото!!!

- Чего? - не понял я.

- Да тихо ты! Золото! Вот смотри!

Капитан сунул мне под нос яркий иностранный журнал, который прятал за спиной.

- Это - американский журнал про машины, 65-ого года! Вот гляди, на сорок седьмой странице тут говорится про новинку - "Кадиллак-Люкс"! Такой же у Пресли был, только весь золотой! А у остальных из золота делали только бамперы! Видишь...

Он ткнул скрюченным пальцем в страницу, грязным ногтем отчеркнув несколько слов:

- ...Написано: "Golden buffer"! Я со словарем переводил! Золото бампер значит! Пятьдесят пять килограммов чистого золота, понял!

- Ну, а мы-то тут причем? - неуверенно спросил я.

- Смотри туда! - капитан ткнул рукой в самый темный закуток стоянки, где стояли несколько крытых брезентовыми чехлами машин:

- Крайняя, ну длинная такая, это и есть "Кадиллак-люкс"! Я проверял! Тот самый, все сходится! А бампер закрашен белой краской!

- А чей он, этот... "люкс"? - поинтересовался я.

- Хрен его знает! Стоит тут уже два года, заржавел весь. Какой-то "новый русский" купил его на распродаже во Франции, пригнал, поставил, а сам может и не живой уже, у них это быстро... Факт, что машину два года никто не трогал! Если мы бампер снимем, никто и не заметит!

- А ты уверен...