Год французской любви

- Да уверен, уверен! Я его ножом поцарапал - золото! Пятьдесят пять килограмм, прикинь! Это же работать больше никогда не надо будет! И ещё детям останется! Ну, ты согласен?!

Теперь уже я в нерешительности топтался перед капитаном. С одной стороны было очень заманчиво, с другой я просто не верил в подобные чудеса... Хотя кто их, американцев, знает, ведь у Пресли действительно был золотой "Кадиллак", почему бы какой-нибудь шоумен поскромнее не заказал себе такой же с золотым бампером?

- Ну? - торопил меня капитан.

- Как делить будем? - спросил я идиотским голосом, и сразу почувствовал корыстную дрожь в руках.

- Как-как... По справедливости! Мне - семьдесят пять процентов, тебе двадцать пять! А что, я же все нашел!

- Ладно, идет! - кивнул я, быстро согласившись (все же до конца в "золотой бампер" мне не верилось): - Веди, показывай!

Капитан кособокой рысью помчался к зачехленному "Кадиллаку", подождал меня, а потом сорвал брезент с передней части машины:

- Гляди!

Автомобиль ощерил в лошадиной ухмылке никелированные зубы решетки радиатора, а выше неё я увидел четкие, слегка тронутые коррозией буковки: "КАДИЛЛАК ЛЮКС". Массивный бампер машины был густо закрашен некогда белой, а теперь очень пыльной краской...

Золото! Где-то противно завывала сирена "скорой", а мне некстати вспомнилось изречение безвестного шурфовщика из Куваевской "Территории": "Все металлы как металлы, но ЭТОТ - глупый металл! Из меди - провод, из железа - паровоз или трактор, а из ЭТОГО - одна судимость!"...

Бампер мы открутили довольно быстро. Прикипевшие гайки сперва никак не хотели поддаваться, но потом мы просто срубили их зубилом и ломом выкорчевали бампер из зажимов крепления.

С глухим и очень тяжелым звуком длинная кривая загогулина бампера упала на асфальт.

- Хватай, чего смотришь! - зашипел на меня капитан: - Тащим в дежурку, будем пилить!

Мы ухватились за бампер, взгромоздили его себе на плечи и мелкой рысью двинулись в сторону дежурки, по пути огибая ряды машин.

До железного крылечка оставались считанные шаги, как вдруг скрипнули тормоза, и мы попали в неяркий ближний свет фар. У ворот, с той стороны, тихо пыхтела двигателем длинная, плоская, блестящая иномарка с тонированными стеклами.

- Писец! - прошептал капитан.

- Песец! - поправил я его.

- Это зверь - "песец", а нам с тобой ... Знаешь, чья это тачка?

Я пожал плечами, но тут тихо лязгнула дверца иномарки и ответ вылез из машины собственной персоной. Да-а, дело действительно принимало скверный оборот! К нам приехал, к нам приехал Магомет-блин дорогой!

Магомет, или, проще, Мага, двухметровый то ли чечен, то ли ингуш, то ли ещё какая разновидность горских народов Кавказа, всегда ходивший в черном кожаном плаще, был правой рукой того самого босса местной мафии, которому платил наш хозяин-грек. Если Мага узнает про золото, тогда действительно "писец"...

- Здарова, мужэки! - крикнул между тем Мага от машины: - Кэрамзиди сэгодня был?

- Керамиди... - блеющим голосом поправил кавказца капитан, имея в виду фамилию хозяина стоянки.

- Адын хрэн! - Мага пнул ногой в дорогом "казаке" калитку и направился к нам: - Ну, бил тут этат сын иешака?

- Не-а - хором помотали мы головами.

- А чэго эта? - Мага мотнул янтарными четками в сторону бампера.

- Да нас тут это... Ну, хозяин попросил... - начал было капитан, но Мага прервал его:

- Э-э, разве два мужэка одэн жэлэзка должэн носит?

У кавказцев всегда плохо с чувством собственного мужества и достоинства, плохо в том смысле, что чувства этого слишком много. А поскольку Мага был истым, "щирым" кавказцем, то он ухватился за бампер, явно намереваясь показать, каким должен быть мужик в его понимании, но бампер неожиданно оказался тяжелым, и Мага позорно уронил его на асфальт.

- Пилият! Он что, из золот вэсь у вас?

Видимо, что-то в наших лицах подсказало мафиознику, что он попал пальцем в небо, причем не целясь. Мага присел на корточки, щелкнул лезвием "кнопаря" и поскреб им по металлу. В наступившей тишине царапающий звук произвел громогласный эффект, а на грязно-белой краске засверкали золотым блеском царапины.

- Э-э, золот! - пробормотал потрясенный Мага, выпрямился, убрал нож и полез за "мобилой": - Гдэ взяли, мужэки?

Но тут тщедушный капитан совершил неожиданное: с диким визгом он прыгнул к пожарному щиту, сорвал с него здоровенный багор и замахнулся на Магу:

- Убери телефон, чурка нерусская! Замочу!

Мага от изумления открыл рот - так с ним последний раз разговаривали лет в девятнадцать, когда он, спустившись с гор за солью, был забрит в ряды доблестных Вооруженных Сил СССР.

Но потом в его масляных черных глазах мелькнула какая-то искорка, которая и делает всех людей с подобными глазами лучшими торгашами во всем мире.

- Э-э, дарагой, зачем ругаешся, а? Мэня мама-папа нэ спросыли, когда нэрусским дэлали! Тэпэрь каждому мэнту - дай, квартир не снимэшь, пиляти и то боятся! Давай, мужэки, мыром дэло кончим! Подэлим, и забудэм!

- Ага, так я тебе и поверил! - взвизгнул капитан: - Ты свою долю возьмешь, а потом твоя братва нас где-нибудь за Реутовым зароет, и привет!

Мага покачал головой: