Год гиен

Они взяли его в кольцо. Дознаватель знал, что ему осталось жить всего несколько мгновений, и впервые за многие годы губы его сами собой зашевелились в молитве. «Помоги мне, матерь Исида, — молча молился он. — Не ради меня, но ради державы. Этим людям нельзя позволить жить».

Они заставили Семеркета опуститься на колени и нагнули его голову вперед, чтобы обнажить шею. В темноте он услышал, как выходит из ножен меч. Он, не дыша, ожидал ледяного удара. И думал о Найе. О своем браге. О фараоне…

Семеркет закрыл глаза, подался назад, осев на пятки, и второй раз за день встретился со смертью.

Но удара так и не последовало.

Вместо этого он ощутил на лице дуновение холодного ветра. Из глубины черного ущелья донесся нарастающий рев, похожий на рык огромного животного, сорвавшегося с привязи. Звук становился громче, его сопровождали звуки взрывов, когда рушились стены ущелья. Даже в темноте Семеркет мог видеть линию белой пены — бурлящий край огромной волны, которая со страшной скоростью катилась на них из дальнего конца ущелья.

Последнее, что Семеркет услышал перед тем, как в него ударила стена воды — это вопли людей в русле. Потом крутящееся море пустыни поглотило его.

Полное грязи, песка и гравия, оно повлекло Семеркета вперед на своем бурлящем гребне. Ему сразу ободрало кожу во многих местах, потому что вода была как наждачная пыль. Как только голова чиновника показалась на поверхности, он увидел нищих и меджаев — они вопили, когда их ударяло о стены ущелья. Корзины с золотыми дисками, громоздившиеся на дне ущелья, были мгновенно перевернуты и поглощены водой.

Семеркет позволил нести себя зарождающейся реке — почти неторопливо. Хотя его больно ударяло о затопленные валуны и стены ущелья, дознаватель понял: если и позволить воде нести себя, куда вздумается, ему не будет грозить опасность немедленно утонуть. Он почти засмеялся, подумав, какой иронией судьбы это стало бы — спастись от смерти в воде Нила и найти такую смерть посреди пустыни.

Облака наверху быстро рассеивались, за ними вдруг засияло одеяло звезд, посеребрив Великое Место. Прямо перед собой Семеркет увидел нависающую над рекой скалу когда его проносило под ней, потянулся вверх, ища, за что можно ухватиться — за ветку, за расщелину, за что-нибудь. Однако вода пыталась его оторвать, не давая нащупать опору. Он решил — это безнадежно. Как раз когда дознанаватель уже готов был упасть обратно в поток, его пальцы коснулись чего-то теплого и живого — к его руке притронулась чья-то рука.

От потрясения Семеркет почти упал обратно. Он поднял голову и понял, что смотрит в лицо юного царевича, который давным-давно сказал ему про кожу бога, которую делают в лагере.

— Держись за меня, — сказал мальчик.

Семеркет потянулся, но вода неистово тащила его прочь.

— Я слишком тяжелый… Я только стащу тебя вниз! — крикнул он мальчику. — Спасайся сам!

— Не бойся, — ответил паренек, ухмыляясь.

И — странное дело! — Семеркет не боялся. Он протянул руку как можно дальше и ухватился за пальцы подростка.

А потом очутился на каменном выступе. В безопасности.

Глава 8 Ворота тьмы

Он очнулся на мягком пуховом тюфяке. Яркие блики солнца на побеленной стене резанули его по глазам, как кинжалы. Прищурившись, Семеркет увидел, что комната очень чистая, очень хорошо прибранная… И в ней, похоже, всех предметов было по два: от его свежевыстиранных набедренной повязки и плаща, свисающих с колышков на стене, до кувшина с водой, стоящего рядом чиновником на плитах пола… Прошло мгновение, прежде чем он осознал, что у него просто двоится в глазах.

Он услышал, что кто-то жизнерадостно напевает без слов. Молодая женщина стояла на коленях перед сундуком, не зная, что Семеркет проснулся. Дознаватель смотрел, как она вынула льняное полотенце. Сосредоточиться было трудно, но он заставил свои глаза сфокусироваться. Длинные черные волосы этой женщины отливали синевой, почти такой же яркой, как нитки бус в ее ушах, поблескивающие, словно крылышки жуков.

— Я тебя знаю, — удивленно проговорил он.

Опа оглянулась и улыбнулась ему.

— Я — Кеея. Да, вы знаете меня, господин. Я — служанка вашего брата. Он будет рад узнать, что вы очнулись.

Он находился в доме брата на другой стороне реки, в Восточных Фивах.

— Давно я тут?

— Три дня.

— Три?!

— Не поднимайтесь, господин. — твердо сказала Кеея. — Лекарь сказал, что вам нельзя двигаться, пока зрачок вашего правого глаза не станет такой же величины, как зрачок левого — хотя у вас такие черные глаза, что я не знаю, как он может увидеть разницу.

— Как я сюда попал?

— Вас доставил меджай Квар. Он сказал, что вас нашли высоко в горах в Великом Месте, в утро после ужасных дождей. Рядом с вами стоял юный царевич, — так сказал Квар. Он и позвал людей, но когда до вас добрались, он уже исчез. Вы лежали так тихо, говорил Квар, что все уж думали, что вы мертвы. Никто не знает, как вы сумели выжить в ужасном наводнении.

Семеркет поднес руку ко лбу и нащупал повязку.

— Где Ненри?

Кеея печально опустила глаза.

— Увы, мой господин, он в Доме Очищения. В нашем доме траур.