Год грифона

Советов Клавдии уже привыкли слушаться – все знали, что она слов на ветер не бросает. Фелим тяжело вздохнул и стал видеться с Мелиссой реже.

Новички прислушивались и к сплетням, что ходили по университету. Вскоре уже ни для кого не было секретом, что волшебник Коркоран одержим полетом на Луну. Эльда каждый раз усаживалась так, чтобы видеть, как Коркоран бежит в свою луноведческую лабораторию и очередной сногсшибательный галстук полощется у него за плечом.

– Как жалко, что я ничем не могу ему помочь! – говорила она, усаживаясь на задние лапы и ломая когтистые пальцы передних. – Мне так хочется, чтобы он все-таки попал на Луну! Он такой лапочка!

– Нашла бы себе лучше грифона, своего ровесника, – сказала ей Ольга.

– Так ведь нету таких! – ответила Эльда. – А потом, грифона так просто к груди не прижмешь!

Некоторое время Коркорана так и звали – «Эльдин медвежонок».

Что же касается самого Коркорана, для него эта неделя прошла как обычно – ну разве что чуть быстрее обычного. В его лаборатории проводилось так много важнейших магических экспериментов, а строительство лунного корабля продвигалось так медленно, что волшебник жалел о каждой минуте из тех четырех часов, что ему приходилось тратить на чтение лекций. Попасть на Луну само по себе не так уж просто. А ему вдобавок все никак не удавалось определить, есть ли там воздух. Между тем отдельные эксперименты показывали, что в безвоздушном пространстве такие мягкие субстанции, как человеческая плоть, имеют тенденцию портиться. По крайней мере, персики просто лопались. За эту неделю Коркоран взорвал столько персиков, что вспомнить было страшно. Наступала осень, персики дорожали. Новая партия, которую заказал Коркоран, обошлась ему вдвое дороже предыдущей. «А что, если… – думал Коркоран, стремительно шагая на лекцию к первокурсникам. – А что, если отказаться от заклинаний и просто заключить каждый персик в железный чехол? Но тогда, значит, и мне тоже понадобится железный чехол! Хорош же я буду на Луне – весь закованный в доспехи, точно этот гном!»

Тут он с размаху налетел на волшебницу Мирну, которая торопилась в противоположную сторону. И если ни тот ни другая не ушиблись, то только благодаря защитному заклятию, которое поспешно создала Мирна. Коркоран отлетел к стене, рассыпав книги и бумаги.

– Ох, извините! – сказал он. – Снова я витаю в облаках!

Коркоран наклонился, чтобы собрать бумаги. Ему попался на глаза какой-то список студентов. Интересно, зачем он его составил? Ах, да! Очень удачно, что Мирна тут рядом, хотя и слегка ошеломленная.

– Кстати, Мирна, – сказал Коркоран, – насчет тех писем, что я просил вас разослать родителям новых студентов…

Мирна зажмурилась, чтобы не видеть Коркоранова галстука. Он был сплошь разрисован ядовито-зелеными пальмами, переплетающимися с ярко-розовыми купальщицами. А ее и так всю неделю тошнило по утрам.

– С просьбой о вспомоществовании для университета, – закончила она. – Не беспокойтесь, я все отправила. На следующий же день после заседания.

– Как?! Все-все? – переспросил Коркоран.

– Да-да, – ответила Мирна. – Мы как раз получили большую партию разумных почтовых голубей волшебника Дерка, так что с этим проблем не возникло…

Она наконец открыла глаза:

– А в чем дело? Что-то случилось? Эти птицы всегда долетают туда, куда их послали…

– Да, я знаю, – угрюмо сказал Коркоран. – Нет-нет, ничего не случилось. Все в порядке. Да-да. Я просто немножко ушибся. С вами-то все в порядке? Вот и хорошо.

И зашагал дальше. Ему было сильно не по себе. Но поскольку он, очевидно, решительно ничего не мог поделать с тем фактом, что письма уже отосланы, его тревога вскоре развеялась. Коркоран еще не успел дойти до конца коридора, как убедил себя, что родная кровь – не водица и что больше половины этих благородных семеек будут так благодарны университету за весточку о пропавших отпрысках, что денег, наверно, все равно пришлют. А к тому времени, как Коркоран дошел до аудитории, он уже забыл о письмах и думал только о лопающихся персиках.