Год грифона

– Эй, вы! А ну выкладывайте денежки. Возвращайте все, что эта неблагодарная кляча заплатила вам за обучение.

«Главное – успокоить его, – думал Коркоран. – Добиться, чтобы он ушел».

– Да-да, конечно! – с готовностью ответил он. – Надо только попросить казначея, чтобы принес деньги.

Он уже успел отправить по нескольку магических призывов волшебнику Денчу, и волшебнику Финну, и Мирне, и Умберто, и всем, кто только мог оказаться в университете. «Но где же они? Почему никто из них даже не пытается что-нибудь сделать?» – лихорадочно думал он.

А для Эльды это поспешное согласие Коркорана оказалось последней каплей. Она окончательно в нем разочаровалась. Она чувствовала, что он весь размяк от страха. Как и все прочие. Ей и самой было ужасно страшно. Она отчаянно ненавидела Олафа, ненавидела людей, которые стояли рядом с ним, хладнокровно сжимая оружие. Эльда словно уже чувствовала, как арбалетный болт вонзается ей в грудь. Тупой удар. Вспышка боли. Ошеломляющее понимание, что в следующий миг ты умрешь… И одной мысли об этом было достаточно, чтобы вынудить Эльду и всех прочих смирно оставаться на местах, как будто на них наложили заклятие оцепенения. И еще она видела, что Олаф – из тех людей, которых Дерк называл психопатами, что ему нравится стрелять в людей. Однако все это Коркорана не извиняло. Он ведь был волшебник, он мог попытаться сделать хоть что-нибудь!

– Хорошо-о! – пропел бывший пират и расплылся в самодовольной улыбке, от которой на его впалых щеках появились длинные складки. – Очень разумно с вашей стороны, Коркоран. Ну, зовите сюда вашего казначея. Ольга, а ты иди ко мне, будь умницей. Твой муженек здесь и ждет тебя!

Он обнял левой рукой толстого, плечистого мужика, что стоял рядом с ним, и выпихнул его вперед. По лицу Ольги промелькнула тень отчаяния. У мужика была круглая рожа, не хватало нескольких зубов, а на подбородке топорщилась жиденькая бороденка. Голова у него была обрита наголо, видимо, затем, чтобы все могли видеть его уши, унизанные рядами золотых сережек. По тому, как он смотрел на Ольгу, по тому, как он двигался вперевалку, по тому, как свисали его длинные руки, все тотчас поняли, что этому человеку нравится избивать людей и что он уверен: на этот раз Ольга от него не уйдет.

– Торкель, – представил Олаф. – Мой главный сборщик дани. Ты его жестоко обидела, Ольга.

– Приятно слышать, – сказала Ольга, не двигаясь с места.

Олаф шумно втянул воздух, собираясь снова заорать, но тут, неожиданно для всех, вскочила на ноги Мелисса, сидевшая за соседним столом.

– А ну прекратите! – воскликнула она. – Что это такое, в конце концов! Почему-то все уверены, что раз ты женщина, да еще и красивая женщина, то тебе не положено заниматься магией, а положено сидеть дома, нянчить детей, слушаться и выходить замуж за… за кого попало! Ну почему? Почему? Вот вам, господин Олаф, понравилось бы, если бы я на всю жизнь заперла вас в четырех стенах и заставила жениться на великанше?

К этому времени все так возненавидели Олафа, что устроили бы Мелиссе бурную овацию, только никто не решился шевельнуться. Все только молча уставились на нее. Она стояла, скрестив руки на груди, широко раскрыв глаза и раскрасневшись, еще более красивая, чем всегда. «Ну надо же! – подумали все. – А Мелисса-то у нас, оказывается, еще и храбрая!» И все улыбнулись ей, включая Олафа. Но улыбка Олафа походила на улыбку голодного кота, прижавшего лапой мышку.

– Ишь какая смелая! – сказал он. – Заберем-ка мы тебя с собой.

– Только попробуйте! – воскликнула Мелисса. – Я… я вас заколдую! Я знаю множество ужасных заклятий!

Олаф одобрительно ухмыльнулся.

– Ничего, я все же рискну, – сказал он и обернулся к Торкелю. – Где этот проклятый жрец? Чего ты ждешь? Ты, в конце концов, жениться собираешься или нет?

Торкель закивал и поманил рукой кого-то, стоявшего позади. Там зашебуршались, и к Олафу приволокли верховного жреца Энскера. Кто-то держал у его затылка пистолет.

– Вставай, Ольга, – велел Олаф. – Иди сюда, мы тебя сейчас окрутим.

Ольга из бледной сделалась серой: она только теперь поняла, что ее отец действительно готов на все. Она медленно встала и оглянулась на обращенные к ней безмолвные лица.

– Я думала, он отступится, когда поймет, что это серьезно, – сказала она. – Извините, что так получилось.

«Ну сделайте же что-нибудь, хоть кто-нибудь!» – отчаянно подумала Эльда. Она покосилась на Клавдию: Клавдия-то обязательно что-нибудь придумает! – но та по-прежнему сидела бледно-зеленая и не сводила глаз с вешалки, стоящей рядом с Олафом. На самом-то деле Клавдия пыталась заставить вешалку опрокинуться и прибить Олафа, но Эльда подумала, что девушка просто парализована страхом. Эльде захотелось завизжать.