Год грифона

Увенчанные лаврами головы торжественно кивнули.

– Поскольку понимание между нами достигнуто, – сказал Эмпедокл, – мы можем более четко сформулировать нашу позицию. Наш августейший владыка, милостивейший император Тит, еще довольно молод и, увы, доныне не предпринял никаких шагов к тому, чтобы Грифон явил миру еще одно достославное поколение…

– Император все никак не женится, – перевел Добри.

– И при нынешнем положении вещей, – продолжал Эмпедокл, не обращая внимания на нахального гнома, – следующим лицом, к которому перейдет титул и почести императора, может стать его злополучная сводная сестра. Вы понимаете, волшебник, в каком сложном положении мы находимся. Никоим образом не желая идти наперекор чувствам и привязанностям нашего императора, мы тем не менее хотели бы упредить их нежелательные последствия, в корне уничтожив любую угрозу того, что в самом сердце Империи может воцариться полукровка.

– Принимая это во внимание, – добавил Антонин, – мы, сенаторы, были чрезвычайно заинтересованы известием о том, что университет в настоящее время испытывает небольшое и, надеемся, временное стеснение в средствах. Я уверен, что император при соответствующих обстоятельствах был бы весьма рад поставить на голосование в сенате предложение до некоторой степени облегчить затруднения столь почтенного научного учреждения, так, чтобы дело было улажено ко всеобщему взаимному удовлетворению.

– А теперь, – хмыкнул Добри, – он предлагает вам взятку.

– За то, что вы передадите ее им, чтобы они могли ее прикончить, – пояснил Генно.

Лавровенчанные головы повернулись и грозно воззрились на гномов.

– Или чтобы вы ее сами прикончили, как вас больше устроит, – добавил Генно.

– Боги, как это грубо! – сказал Антонин.

– Но в целом верно, – сказал Эмпедокл.

«Да, – подумал Коркоран, – но ведь я рассчитывал, что Клавдия пригодится мне для лунных исследований! Никогда не видел человека, который способен так быстро считать». В это утро он чувствовал себя ближе к полету на Луну, чем когда бы то ни было. Но, с другой стороны, университет отчаянно нуждается в деньгах! Коркоран буквально разрывался на части. Можно, конечно, потребовать от Клавдии, чтобы она работала на него, и пригрозить, что иначе он отдаст ее сенаторам. Но где гарантии, что она действительно такая толковая, как кажется? С другой стороны, можно взять у сенаторов деньги и использовать часть из них на то, чтобы нанять еще кого-нибудь, кто способен вычислять не хуже Клавдии. Но где гарантии, что такой человек найдется? Хотя… Стоп! Быть может, ему удастся и сохранить Клавдию, и получить денежки. Сенаторы – спасибо гномам – дали ему понять, что император не подозревает об их поездке…

Коркоран поднял голову, грустно улыбнулся и развел руками:

– Увы, господа! Вот если бы вы приехали неделю тому назад… Но наши наставники обнаружили, что интересующая вас девица хотя и является полукровкой, тем не менее весьма талантлива. К нам уже много лет не поступало столь многообещающих студентов. И университет принял решение назначить ей стипендию. Для нас, знаете ли, дарования важнее происхождения. Сожалею, но мы вынуждены оставить девушку в университете.

Сенаторы переглянулись. Антонин приподнял бровь. Эмпедокл кивнул. И оба старца встали.

– Что ж, волшебник, тогда мы не станем долее отнимать у вас ваше драгоценное время, – сказал Эмпедокл. – Однако в связи с вашим решением оставить вышеупомянутую юную особу в университете мы вынуждены вам напомнить, что Империя не спит и не дремлет!

«Чтоб вам провалиться!» – думал Коркоран, глядя вслед легионерам, которые привычно построились и зашагали прочь из зала совета, окружив сенаторов. Это явно была угроза! И это наверняка сулит университету новых ассасинов. «Ну ничего, – подумал Коркоран, – с теми управились, управимся и с этими». Только на этот раз он был уверен, что император им поможет. Но для начала надо избавиться от гномов. Волшебник дождался, пока двери зала захлопнулись за спиной последнего легионера, и обернулся к гномам.

Добри ухмыльнулся.

– Как ни странно, – сказал он, – мы явились сюда почти по такому же поводу.

– Но только мы вокруг да около ходить не станем, – добавил Генно. – Верните нам этого Рёскина. Мы заплатим чем скажете: хотите – сокровищами, хотите – золотыми слитками. Ну так сколько с нас?

Теперь, когда сенаторы удалились, прочие восемь гномов перестали строить из себя почетный караул. Они взяли себе по стулу и с удовольствием расселись.

– Ох-ох, бедные мои ноги! – сказал один из них (вроде бы тот, которого звали Хордо) и поставил локти на стол. – Назовите вашу цену, волшебник. Вам же нужны деньги. В городе только и разговоров о том, что крыша у вас течет и что летом вы просили взаймы у школы бардов и у Дома целителей, а вам отказали.