Год грифона

Лютер считал, что в этом есть изрядная доля вины мистера Чесни. Ведь это из-за его туров жена Лютера, королева Ирида, ушла от мужа и поселилась вместе с детьми в тайном убежище – ради безопасности. Когда туры прекратились, Ирида вернулась к нему, сказав – и Лютер ей верил, – что ушла только из-за туров и на самом деле она его любит. Это позволило ему восстановить связь с детьми. Но трещина осталась. Видимо, именно из-за этой трещины он теперь чувствовал, что все его шестеро детей сделались ему совершенно чужими.

Именно поэтому Лютер так заботился о том, чтобы все его дети сидели дома и не имели возможности снова улизнуть от него. И, увидев, как неуловимый Лукин скрылся за углом вместе с Изоделью, король отдал соответствующие распоряжения. Повара и слуги остались очень недовольны, но дело того стоило.

Двадцать минут спустя семейство собралось в Малой столовой за просторным столом, накрытым слегка пожелтевшей и потертой скатертью и сервированным слегка побитой и потрескавшейся посудой. Все постарались одеться потеплее – каменные стены Малой столовой дышали сыростью, несмотря на спешно разожженный камин. Одежда на всех собравшихся была уже не новая. Король Лютер оглядел их и вздохнул. Конечно, хотелось бы, чтобы королевство могло позволить себе одевать правящее семейство хоть чуть-чуть поприличнее… Вот, к примеру, разве Изодели к лицу это синее шерстяное платьишко и изношенная шелковая шаль? Да и маленькой Эмане, которая обещала с годами сделаться такой же красавицей, как Изодель, не помешало бы новое платье, хватит ей донашивать старое тряпье, из которого выросли две старшие сестры. А уж мальчишки…

Но тут он встретился взглядом с испуганными глазами своей жены и осознал, что вся семья почему-то ужасно встревожена этим внезапным семейным ужином.

– Да успокойтесь вы! – сказал Лютер. – Не съем я вас.

Он пробормотал положенную благодарственную молитву и сел за стол. Все, кроме Лукина, отодвинули стулья и тоже сели. А Лукин почему-то так и остался стоять рядом с матерью.

– Садись, Лукин! – приказал отец.

Лакеи внесли толокняный суп – надо сказать, что толокно было основой дворцовой диеты, отчасти из бедности, отчасти по традиции. Лукин как-то странно, боком обогнул угол стола, пробираясь к пустому стулу рядом с королевой. Желтоватая скатерть приподнялась. Принцесса Эрола, сидевшая по другую сторону от пустого стула, как-то странно встряхнула рукой – и вот Лукин уже сидит. Но король Лютер мог бы поклясться, что перед этим Лукин на мгновение исчез. Впрочем, он был не вполне уверен: в решающий момент Лукина загородил от него слуга, наклонившийся, чтобы поставить супницу на стол.

«Этот негодник опять занимается магией! – подумал король. – Сколько раз ему говорил!» Однако решил не нарушать теплую семейную атмосферу. Он принялся за суп и дружески спросил у Изодели, как она провела день.

Судя по лицу принцессы, она предпочла бы, чтобы отец спросил о чем-нибудь другом.

– Я… это… я очень славно прогулялась с Эндимионом. Мы с ним долетели до гор…

– Так ты из-за этого опоздала к обеду?

Изодель густо покраснела.

– Да, – призналась она. – Эндимион время не рассчитал…

Поскольку Изодели явно было не по себе, король Лютер решил больше ее не мучить. Он обернулся к младшим сыновьям и задал тот же вопрос им. Лириан ответил, что утром они занимались.

– А вот после обеда было куда интерес… – начал было Логан, но ойкнул и замолк на полуслове.

Королю Лютеру показалось, что принцесса Эмана ткнула брата вилкой, хотя подобное поведение было ей совершенно несвойственно.

– Я только хотел сказать, – продолжал принц Логан, сердито покосившись на сестру, – что мы очень здорово поиграли в прятки!

– Трепло! – буркнула Эмана.

– Я так понимаю, что вы играли где-то в таком месте, куда вам лазить не положено, – снисходительно сказал король и повернулся к Эроле.

Лукин, сидевший рядом с Эролой, к супу так и не притронулся.

– В чем дело, Лукин? – спросил король. – Или ты не голоден?

Дети явно всполошились. Они испуганно переглянулись между собой и с матерью, и наконец Эмана сказала:

– Он просто не любит толокняный суп.

– Да, он мне сам об этом говорил! – подтвердил Лириан с таким облегчением, что король был озадачен. – Сегодня утром.

– Это когда же? Во время занятий? – поинтересовался король.

Лириан побледнел.

– Н-нет… За завтраком. Да. За завтраком, наверно…

– А что, Лукин сам за себя ответить не может? – спросил Лютер.

Снова переполох. Наконец королева Ирида сказала:

– Дорогой, мне кажется, Лукин каким-то образом сорвал себе голос. Я очень из-за него беспокоюсь.

– Уж не проделал ли он новую магическую дыру, на этот раз в собственной глотке? – сердито осведомился король.

– Ох, ну что ты, нет, конечно! – испуганно ответила Ирида.

Физиономия принца Логана внезапно сделалась хитрой.

– Но он все равно занимался какой-то магией. Наверно, в этом все дело.

Отец взглянул на принца, и хитрое выражение лица мальчишки сменилось испуганным.