Год грифона

– Ну, знаете, как бывает, выпьешь что-нибудь случайно, а это окажется магический настой, – заторопился он. – Допустим, он был коричневый, и Лукин подумал, что это кофе…

Король по-прежнему не сводил с него глаз, и парень в отчаянии добавил:

– Или бульон. Может, это и был обычный бульон. Только очень крепкий и горячий…

– Что ты мелешь? – спросил Лютер.

– Да так, опять выдумывает ерунду какую-то! – сказала Эмана и грозно покосилась на Логана.

– Ничего я не выдумываю! – ответил Логан. Он, похоже, готов был разрыдаться. – Я всегда говорю только правду! Лукин заставил меня поклясться, что я никогда не буду врать, еще в прошлом году.

Это заставило отца снова перевести взгляд на безмолвного, неподвижного Лукина.

– Знаете, матушка, – сказала вдруг Эрола, – мне кажется, будет лучше, если я отведу Лукина в его спальню. И уложу его в постель. По-моему, он плохо себя чувствует.

– Великолепная мысль! – воскликнула королева Ирида с подозрительным энтузиазмом.

– Минуточку! – сказал король Лютер, когда Эрола отодвинула стул, чтобы встать.

Он был бы круглым идиотом, если бы не догадался, что его семейство пытается что-то скрыть от него, а идиотом король Лютер не был.

– Лукин, прежде чем ты уйдешь, подойди-ка сюда и дай мне взглянуть на тебя поближе.

Домочадцы Лютера безнадежно переглянулись. Скатерть в том месте, где сидел Лукин, снова вздыбилась. У Эролы с Лирианом лица сделались напряженные и отсутствующие, а Лукин вскочил со стула и как-то странно, рывками, обошел стул Эролы сзади. Дойдя до стула Лириана, он опять на миг исчез из виду, но тут же возник вновь и принялся быстро продвигаться вперед. Его продвижение сопровождалось поднимающейся скатертью. И наконец принц послушно остановился рядом со стулом короля.

Король хмыкнул и ткнул в принца длинным пальцем с голубоватыми костяшками. И не особенно удивился, когда палец прошел насквозь.

– Наваждение, да? – сказал он. – Так что` все-таки происходит? Где Лукин?

Все молчали. Лириан негромко вздохнул, и фальшивый Лукин исчез.

– Отвечайте! – рявкнул король Лютер. – Имею я право знать, где Лукин, или нет? Не людоед же я, в конце концов!

– Ну, когда как, – пробормотал Лириан.

Король Лютер сделал вид, что ничего не слышал, но это замечание его настроения не улучшило. Он поднял обиженный, угрюмый взгляд на жену. Она смотрела на него с противоположного конца стола так, словно он целился в нее из лука.

– Так, Ирида, похоже, именно ты стоишь во главе этого заговора. Будь любезна, объясни мне, где в данный момент находится Лукин.

Ирида облизнула пересохшие губы и отодвинула тарелку с супом:

– Я… Прости, дорогой. Лукин в университете. Моя мать оставила ему деньги – ну, ты знаешь…

– Ах вот как? – сказал король Лютер с ядовитым спокойствием, говорящим о том, что он до крайности взбешен. – В университете, значит? Вопреки моему прямому запрету и с вашего всеобщего попустительства? А ты, Изодель, значит, опоздала к обеду из-за того, что втихомолку летала повидаться с ним?

Изодель молча кивнула.

– Теперь понятно, отчего я почти целый месяц не видел мальчишку! – продолжал король Лютер. – Хорошо, очень хорошо. Что ж, значит, мне придется завтра же лично отправиться в путь и привезти его обратно. В оковах, если понадобится.

– О нет! – воскликнула Ирида.

– О да, сударыня! – ответил Лютер. – В мое отсутствие королевство остается на вас. Хотя, возможно, глупо с моей стороны доверять вам хотя бы в этом.

– Лютер! – вскричала Ирида.

Но король не внял супруге и позвонил, вызывая слуг. Когда те вошли, его величество распорядился, чтобы отряд стражи был готов выехать с ним на рассвете.

– И выставьте стражу у голубятни, – приказал он. – Никого, кроме меня, – слышите, никого! – туда не пускать.

Переглядывавшиеся Изодель с Лирианом уныло уставились в стол. От короля это не укрылось.

– И еще мне нужно будет побеседовать с канцлером, – добавил он. – Никому из моих сыновей и дочерей в мое отсутствие денег не выдавать, а королеве выдавать ровно столько, сколько необходимо для управления государством. А теперь, пожалуйста, внесите вторую перемену блюд.

Затем король энергично съел свою порцию, пока его семейство нехотя ковырялось в тарелках. Король с удовлетворением отметил, что всем им хватило ума не делать вид, будто кому-то стало плохо, чтобы удрать и попытаться пробраться на голубятню. Он мрачно усмехнулся, поглощая толокняный пудинг. Быть может, он все-таки знает свою семью. Например, он точно знал, что будет дальше. Он мстительно скушал сыру, а потом еще фруктов, нарочно, чтобы подольше их помучить. Наконец он отодвинул стул и молча, не оглядываясь, вышел из Малой столовой. Разумеется, как только он вышел, Изодель с Иридой лихорадочно зашептались.

– Но, мама, все еще хуже, чем ты думаешь! Ольга… – услышал он, закрывая за собой дверь.