Год грифона

Увы, это была правда. Коркоран до сих пор содрогался от унижения, вспоминая о том, как грубо и резко ответили ему барды. Да, от гномов так просто не отвертишься… Волшебник был в отчаянии. Ведь Рёскин ему еще нужнее, чем Клавдия! Коркоран подумал о том, что лишится столь искусного помощника, как Рёскин, и скрипнул зубами. Можно будет заставить Рёскина сделать всю работу, пригрозив продать его этим кузнечным мастерам, но для этого надо сперва придумать, как заставить гномов оставить Рёскина здесь! Было совершенно очевидно, что, если он заявит, будто Рёскин тоже получил стипендию, гномы ему не поверят ни на грош: они чересчур грубы и практичны.

— Но почему? — спросил волшебник, желая выиграть время. — Зачем богатым гномам из высшего сословия такой никчемный оборванец, как Рёскин?

— Так в этомто все и дело, — сказал Добри. — Мы тут все — сыны Дваина. Кузнечные мастера. А ремонтники вроде Рёскина — наши рабы. По закону. Они принадлежат нам, волшебник. Как и все низшие кланы.

— И мы не можем позволить рабу вот так вот сбежать, — пояснил Генно. — Его непременно надо привезти обратно и публично казнить, в назидание остальным, чтоб другим сбегать неповадно было.

— Понятно, понятно, — кивнул Коркоран. — Но ведь я не раз встречал гномов, когда водил туры, и кузнецов, и ремонтников, однако никто никогда не говорил, что ремонтники — рабы.

— Аа, так то эти, западные гномы! — пренебрежительно махнул рукой Добри. — У них обычаи другие. А нашим обычаям положил начало Дваин, когда поселился в Центральных пиках пятьсот лет тому назад. И уж он все устроил по закону. Его свидетелем был сам волшебник Поликант. Дваин приехал аж сюда, в университет, чтобы все было сделано законно.

— Вы поглядите в своей библиотеке, — сказал Хордо, не снимая локтей со стола. — Это соглашение есть у вас в каталоге. Но мы и свой экземпляр прихватили, просто на всякий случай. Этот Рёскин — он наш, и вы обязаны его вернуть.

— Покажитека мне ваш экземпляр, — сказал Коркоран, все еще пытаясь выиграть время.

Добри, явно старший кузнечный мастер, достал изпод узорчатой золоченой кирасы свернутый пергамент. Пергамент потемнел и сделался жестким от старости. Да, вот оно, все на месте: и корявая подпись Поликанта, и печать университета внизу страницы, и завитушка, под которой было подписано: «Дваин». «Ремонтники, рудокопы, уборщики… обязуются объединиться в кланы, каковые кланы признаются собственностью кузнечных мастеров… в обмен на защитные заклятия, дарованные университетом в благодарность за тонну золота… рекомые заклятия ведомы лишь кузнечным мастерам и признаны полностью действенными против глубинных демонов…»

«Так вот за что продались гномы низших кланов! — подумал Коркоран. — Экие глупцы!» Однако университету это принесло неслыханное богатство. Очевидно, волшебник Поликант умел вести дела.

— А что, эти заклятия сохранились до сих пор? Демоны вас больше не тревожат? — спросил он, надеясь, что удастся обменять Рёскина на обновленные заклятия.

Добри кашлянул.

— Кхмкхм… Нет, заклятиято попрежнему при нас, но, между нами говоря, волшебник, этих демонов можно назвать плодом воображения. Просто многие гномы верили, что в подземных глубинах действительно живут демоны. Но соглашениято это не отменяет.

— Не отменяет, конечно, — кивнул Коркоран.

Значит, ничего не остается, кроме как попытаться провернуть дело так же выгодно, как Поликант, и получить с гномов еще тонну золота. А потом вернуть половину в обмен на бригаду ремонтников, которые будут строить корабль. Целая бригада управится куда быстрее одного Рёскина!

— Ну что ж… — начал Коркоран.

Но тут высокие двери зала совета распахнулись и вошел Лукин и с ним Ольга. Ольга в своем роскошном меховом плаще походила на королеву. Впрочем, и сам Лукин выглядел не менее, а пожалуй, и более величаво, чем она. Понимая, что дело крайне важное, Лукин переборол свое обычное нежелание быть принцем или королем и сумел напустить на себя то царственное величие, которое обычно было свойственно скорее Изодели.

— Приветствую вас, кузнечные мастера, — произнес он тоном, достойным самого что ни на есть заправского принца.

— Уходите, уходите! — раздраженно бросил Коркоран. — Это так, просто мои студенты, — объяснил он заинтересовавшимся гномам.

— Мне настоятельно необходимо побеседовать с кузнечными мастерами, — твердо и царственно заявил Лукин и, прежде чем Коркоран успел вставить чтолибо еще, обратился к гномам:

— Я — наследный принц Лютерии и не привык обходиться без прислуги. А мой личный слуга по недоразумению остался дома, в Лютерии. Я явился, чтобы приобрести у вас гнома Рёскина, который мог бы исполнять его обязанности.

Гномы, все как один, запрокинули свои бородатые головы в шлемах и разразились раскатистым хохотом.

— Ну, малый, и что ж ты можешь нам предложить такого, чего у нас бы не было гораздо больше? — осведомился Добри, давясь смехом. — Деньги? И думать забудь. Драгоценные камни? Вещи искусной работы? У нас и этого добра навалом!

— Я не шучу, — возразил Лукин. — Я пришел сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.