Год грифона

Лютер считал, что в этом есть изрядная доля вины мистера Чесни. Ведь это изза его туров жена Лютера, королева Ирида, ушла от мужа и поселилась вместе с детьми в тайном убежище — ради безопасности. Когда туры прекратились, Ирида вернулась к нему, сказав — и Лютер ей верил, — что ушла только изза туров и на самом деле она его любит. Это позволило ему восстановить связь с детьми. Но трещина осталась. Видимо, именно изза этой трещины он теперь чувствовал, что все его шестеро детей сделались ему совершенно чужими.

Именно поэтому Лютер так заботился о том, чтобы все его дети сидели дома и не имели возможности снова улизнуть от него. И увидев, как неуловимый Лукин скрылся за углом вместе с Изоделью, король отдал соответствующие распоряжения. Повара и слуги остались очень недовольны, но дело того стоило.

Двадцать минут спустя семейство собралось в Малой столовой за просторным столом, накрытым слегка пожелтевшей и потертой скатертью и сервированным слегка побитой и потрескавшейся посудой. Все постарались одеться потеплее — каменные стены Малой столовой дышали сыростью, несмотря на спешно разожженный камин. Одежда на всех собравшихся была уже не новая. Король Лютер оглядел их и вздохнул. Конечно, хотелось бы, чтобы королевство могло позволить себе одевать правящее семейство хоть чутьчуть поприличнее… Вот, к примеру, разве Изодели к лицу это синее шерстяное платьишко и изношенная шелковая шаль? Да и маленькой Эмане, которая обещала с годами сделаться такой же красавицей, как Изодель, не помешало бы новое платье, а не старое тряпье, из которого выросли две старших сестры. А уж мальчишки… Но тут он встретился взглядом с испуганными глазами своей жены и осознал, что вся семья почемуто ужасно встревожена этим внезапным семейным ужином.

— Да успокойтесь вы! — сказал Лютер. — Не съем я вас.

Он пробормотал положенную благодарственную молитву и сел за стол. Все, кроме Лукина, отодвинули стулья и тоже сели. А Лукин почемуто так и остался стоять рядом с матерью.

— Садись, Лукин! — приказал отец.

Лакеи внесли толокняный суп — надо сказать, что толокно было основой дворцовой диеты, отчасти из бедности, отчасти по традиции. Лукин както странно, боком обогнул угол стола, пробираясь к пустому стулу рядом с королевой. Желтоватая скатерть приподнялась. Принцесса Эрола, сидевшая по другую сторону от пустого стула, както странно встряхнула рукой — и Лукин оказался сидящим. Но король Лютер мог бы поклясться, что перед этим Лукин на мгновение исчез. Впрочем, он был не вполне уверен: в решающий момент Лукина загородил от него слуга, наклонившийся, чтобы поставить супницу на стол.

«Этот негодник опять занимается магией! — подумал король. — Сколько раз ему говорил!» Однако решил не нарушать теплую семейную атмосферу. Он принялся за суп и дружески спросил у Изодели, как она провела день.

Судя по лицу принцессы, она предпочла бы, чтобы отец спросил о чемнибудь другом.

— Я… это… я очень славно прогулялась с Эндимионом. Мы с ним долетели до гор…

— Так ты изза этого опоздала к обеду?

Изодель густо покраснела.

— Да, — призналась она. — Эндимион время не рассчитал…

Поскольку Изодели явно было не по себе, король Лютер решил больше ее не мучить. Он обернулся к младшим сыновьям и задал тот же вопрос им. Лириан ответил, что утром они занимались.

— А вот после обеда было куда интерес… — начал было Логан, но ойкнул и замолк на полуслове.

Королю Лютеру показалось, что принцесса Эмана ткнула брата вилкой, хотя подобное поведение было ей совершенно несвойственно.

— Я только хотел сказать, — продолжал принц Логан, сердито покосившись на сестру, — что мы очень здорово поиграли в прятки!

— Трепло! — буркнула Эмана.

— Я так понимаю, что вы играли гдето в таком месте, куда вам лазить не положено, — снисходительно сказал король и повернулся к Эроле.

Лукин, сидевший рядом с Эролой, к супу так и не притронулся.

— В чем дело, Лукин? — спросил король. — Или ты не голоден?

Дети явно всполошились. Они испуганно переглянулись между собой и с матерью, и наконец Эмана сказала:

— Он просто не любит толокняный суп.

— Да, он мне сам об этом говорил! — подтвердил Лириан с таким облегчением, что король был озадачен. — Сегодня утром.

— Это когда же? Во время занятий? — поинтересовался король.

Лириан побледнел.

— Ннет… За завтраком. Да. За завтраком, наверно…

— А что, Лукин сам за себя ответить не может? — спросил Лютер.

Снова переполох. Наконец королева Ирида сказала:

— Дорогой, мне кажется, Лукин какимто образом сорвал себе голос. Я очень изза него беспокоюсь.

— Уж не проделал ли он новую магическую дыру, на этот раз в собственной глотке? — сердито осведомился король.

— Ох, ну что ты, нет, конечно! — испуганно ответила Ирида.

Физиономия принца Логана внезапно сделалась хитрой.

— Но он все равно занимался какойто магией. Наверно, в этом все дело.

Отец взглянул на принца, и хитрое выражение лица мальчишки сменилось испуганным.

— Ну, знаете, как бывает, выпьешь чтонибудь случайно, а это оказался магический настой, — заторопился он. — Допустим, он был коричневый, и Лукин подумал, что это кофе…