Год из жизни соседской принцессы

Наши морские границы с Анжарией неспокойны, спорные острова на западе были предметом преткновения со времен моего деда, Августа Храброго. Отцу удалось добиться варианта раздела, который устроил обе стороны. Но теперь его надо скрепить. Кровью.

Хаха, я перечитала: как зловеще звучит. Но, в общем, это так и есть: чтобы укрепить наши границы, нужно принести человеческую жертву. Меня.

Я выхожу замуж за лорда Антуана Андерсена, принца Анжарии и Верхней Пантойи.

Мое мнение по этому поводу никого не интересует.

24 марта

Нашли с Марго в библиотеке атлас по современной истории и землеописанию. Долго смотрела на гряду Западных островов. Смешно: вот эти пять желтых пятнышек на карте, пять капелек размером едва с горошину – цена моей жизни. В описании Анжарии, кстати, увидела портрет принца Антуана. Живописец запечатлел моего суженого в пятилетнем возрасте. Прелестный малыш. Черные локончики. Пухлые губки. Милые глазки. Меня бросило в холодный пот от мысли, что я должна стать супругой младенца.

Слава богу, Марго обратила внимание на подпись – там значилась и дата рождения принца, и время создания портрета. В общем, если я подсчитала верно, он моложе меня всего года на три, этим летом ему должно исполниться 17. Не так плохо, как если бы ему стукнуло шесть… Впрочем, выбирать не приходится.

Сваты прибудут завтра.

25 марта

Глубокая ночь. Марго спит, все спят, а я сижу тут одна, зажгла свечу и пишу. Холодно, накину-ка я шаль… Так.

Церемония, конечно, была пустой формальностью. Матушка заставила меня снова вырядиться в голубое платье. Марго одевала меня и все шмыгала носом. Пришла матушка, сказала, что я слишком блеклая и ущипнула за щеку, так, что я вскрикнула. А она только усмехнулась: ничего, говорит, от слез у вас будут ярче блестеть глаза.

Но я не плакала совсем, у меня внутри как будто все заледенело и умерло. И я стояла там, как неживая, перед этими людьми. Они говорили какие-то любезные красивые слова, о великой чести, которую я им оказываю, о великой гордости за право служить символом единения чего-то там… Не помню. По-моему, один из этих уродов пялился на мою грудь. Потом я кивнула и сделала реверанс. Собственно, это было все.