Год, когда мы встретились

Чтобы ей было проще, мы с детства ввели в обиход понятие кругов. Каждый круг предполагает ту или иную степень близости. И людей наподобие Теда я не люблю, потому что они вообще плевать хотели на личное пространство кого бы то ни было, они пользуются физическим контактом, чтобы навязать свое превосходство всем и каждому – ребенку, жене друга, его дочери.

Первый, центральный круг – Пурпурный. Это сам человек, в нашем случае Хизер. Затем идет Голубой, куда входят самые близкие и где объятия и поцелуи – норма. У Хизер в Голубой круг входим мы с папой, Лейла и Зара. Потом Зеленый – чуть более дальние родственники и самые лучшие друзья. Бывает, что людям из Зеленого круга бессознательно хочется перейти в Голубой, но Хизер твердо объяснили, что этого позволять нельзя. Граница должна соблюдаться безоговорочно. В Зеленом круге допустимы сдержанные, доброжелательные объятия. Затем идет Желтый круг рукопожатий. Туда входят люди, которых она знает по имени. В следующем, Оранжевом круге – малознакомые лица, например дети друзей. Они зачастую жаждут проявить нежность, хотят обнять или поцеловать ее, но Хизер знает, что должна пресекать подобные попытки, как бы это ни казалось невежливо. Здесь максимум взаимодействия – приветственно помахать рукой. И никаких физических контактов. Ну и, наконец, самый отдаленный, внешний Красный круг. Он же, разумеется, и самый широкий. Включает всех незнакомых людей. Ни контактов, ни даже разговоров. Исключение составляют люди в форме и с бейджиками.

Если кто-то захочет притронуться к Хизер вопреки ее желанию – не важно, из какого он при этом круга, – она тут же должна сказать: «Стоп». Замечу, что некоторые остаются в Красном круге навсегда.

Мы с Хизер железно придерживаемся этой системы невзирая на то, что она порой задевает чувства окружающих. Папа знает о системе кругов, но научила нас ею пользоваться, разумеется, мама. Он во все эти тонкости не желал вдаваться.

Итак, Хизер встревоженно смотрит на протянутую ей руку. Я знаю, ей хорошо известно, как нужно себя повести, но все же она оборачивается ко мне в поисках поддержки.

– Оранжевый, Хизер. Оранжевый.

Хотя я бы лично поместила Теда в Красный круг чужаков.

Хизер кивает мне и машет Теду рукой: привет, вот и познакомились.

– Ну что это? Разве я не заслуживаю чего-то большего? – напористо, как несмышленышу, говорит Тед.

Он подступает вплотную к Хизер, и я уже готова вклиниться между ними, но тут Хизер поднимает руки и объявляет ему:

– Стоп. Вы не из Голубого круга объятий.

Но Тед не принимает ее всерьез. Он громко хмыкает и вдруг рывком заключает ее в свои медвежьи лапы. В ту же секунду Хизер громко, пронзительно кричит, а я вцепляюсь в Теда и стараюсь отодрать его от сестры.

– Джесмин! – негодующе протестует папа.

Лейла что-то торопливо пытается ему объяснить, и в этот момент Зара принимается испуганно, истерически рыдать. Хизер истошно кричит как заведенная.

Тед отступает, подняв обе руки вверх, изображая несправедливо обиженную добродетель.

– Ладно, ладно, я же просто по-дружески!

Папа всячески перед ним извиняется, ведет поскорей за стол и рявкает на Лейлу, чтобы налила им выпить. Но она его напрочь игнорирует.

– Хизер, милая, ты в порядке? – заботливо спрашивает Лейла, ничуть не скрывая, на чьей она стороне.

Хизер никак не может успокоиться и нервно всхлипывает у меня на плече. Понятно, что нам с ней лучше уйти прямо сейчас. За одним столом им делать нечего, после того как Тед грубо нарушил все ее привычные заповеди.

– Что ты с ума-то сходишь? – сердито спрашивает папа, выходя вслед за нами в прихожую.

Хизер снова ищет защиты у меня на груди, и я мысленно советую ему заткнуться. Он, конечно, обращается ко мне, но она легко может воспринять его слова на свой счет.

– Папа, она ему ясно сказала: «Стоп». Он глухой?

– Да что такого? Ну обнял и обнял!

Я с трудом удерживаюсь от ответа. И, прежде чем нахожу нужные слова, он взрывается:

– Все! Это последний раз! Хватит с меня таких сцен! – Он в ярости, я уже много лет его таким не видела. – Больше я ничего подобного не допущу! – Он тычет пальцем в нас с Хизер, а потом в сторону столовой. Понятно, это мы во всем виноваты.

– Извинения излишни, – цежу я сквозь зубы и выхожу вслед за Хизер.

Предлагаю ей поехать ко мне и остаться переночевать, но она отказывается. Ласково, по-матерински, гладит меня по щеке, словно ей очень жаль, что мне пришлось все это пережить, и выходит у своего дома. Ей там, в привычной обстановке, комфортнее.

И я еду к себе – одна.

Глава десятая

Жалко, конечно, что Хизер не захотела переночевать у меня. Во-первых, мне с ней хорошо, во-вторых, хотелось бы убедиться, что она не переживает из-за папы, в-третьих, был бы повод отказаться от пугающей встречи с Кевином, которая намечена на завтра. Или, может, получилось бы взять ее с собой, хотя вряд ли – у Хизер слишком много работы в страховой компании, куда она ходит по пятницам.