Год колючей проволоки

А проблема, вырисовавшаяся после вторжения, была одна, и вырисовалась она во всей своей неприглядной красе. Мы не могли дать узбекам ничего лучшего, чем то, что было у них до этого. Вторгаясь в Афганистан — что было не меньшей ошибкой, — мы хотя бы могли предложить афганцам не просто войну, а строительство справедливого общества, настолько справедливого, что даже после нашего ухода поверившие нам афганцы продолжали сражаться против не только банд вооруженной оппозиции, но и против регулярных частей пакистанской армии. Здесь же мы не сделали ничего, кроме бомбежек повстанцев и организации новой власти, «подконтрольной России», и состоящей из практически тех же лиц.

Так мы стали оккупантами.

Гражданский аэропорт на интересы группировки не работал, базой штаба объединенных сил и заодно авиабазой был избран бывший авиазавод им. В.П. Чкалова. Построенный советской властью и разгромленный властями независимого Узбекистана, он как нельзя лучше подходил для размещения штаба Объединенных сил — с уже готовым охраняемым периметром, с огромными цехами, с целым заводским аэродромом. Когда сюда высаживались десантники девяносто восьмой дивизии — они удивились стоящим в цехах огромным самолетам в основном в высокой степени готовности — было такое ощущение, что все ушли отсюда, из цехов, только вчера и утром придут и снова начнут работать. Потом, в горячке, чтобы освободить место, самолеты чуть не взорвали, но потом пришел приказ, их отбуксировали на открытые стоянки, часть из них оснастили двигателями, и они кое-как улетели в Ульяновск на достройку, а две машины так оживить и не удалось, и они так и стояли на бетонке под дождем и палящим солнцем, как мрачные памятники развала огромной и великой страны, которая отправляла таких птиц в небеса. Увы… обмельчали все сейчас.

Сержант Владимир Юрьев, недоучившийся офицер «сердюковской поры», ставший сержантом, вместе с более чем двадцатью другими летел попутным бортом из Астрахани, на смену. Шли над Каспием, потом над Казахстаном. Вообще, захват Узбекистана, который, в общем-то, облегчил жизнь всем близлежащим странам, не был понят и оценен ими. Сразу же развалилось СНГ — это и так было мертворожденное образование, выход из него большинства членов просто подвел итог под политической агонией. Фактически развалилось и ОДКБ — из него не стали демонстративно выходить просто потому, что там был Китай. Все страны Востока начали усиленно искать себе «партнеров» на стороне — Туркменистан и Таджикистан мгновенно начали домогаться (именно так это и выглядело) благосклонности Ирана; Азербайджан сразу подружился с Турцией; Грузия уже равно флиртовала с НАТО. Почти сразу после удара по Узбекистану и начала там войсковой операции — серьезно полыхнуло на Украине; Польша и Румыния сделали практически то же самое, что сделала Россия, — некое табу на резкие движения, на силовое решение территориальных вопросов, и так подмытое действиями США, теперь было окончательно сломлено. Скорее даже Россия его сломала — она поступила точно так же, как поступали и поступают США, но Америка в глазах мирового сообщества была легитимным «мировым жандармом», который вправе так поступать, а вот Россия — нет. Сложную позицию занял Казахстан — осуждая Россию (тише всех), он не вышел из таможенного союза, но одновременно резко переориентировался на Китай. Китай же неожиданно повел себя довольно холодно, сразу дав понять, что, кроме экономического сотрудничества и природных ресурсов Казахстана, больше его ничего не интересует, и ни о каких китайских базах или китайских военных советниках не может быть и речи. Если Казахстан желает приобрести китайское оружие — то это его право, и оружие будет продано — но опять-таки без всякого продолжения и без всяких военных обязательств. Немало озадаченный такой постановкой вопроса Казахстан решил «придержать коней» и больше ни к кому с предложениями вассалитета не обращался.