Год красного дракона

- Продолжать нужно в том же ключе, что вы и начали, - сказала моя главная политическая советница. - Поскольку опереться на Россию в том мире нам пока не удастся, так как в ней для нас много непонятного и шокирующего, опирайтесь на Британию, которая, напротив, понятна насквозь, ибо эта порода осталась той же, что была и в Основном Потоке, и лишь усугубила свои пороки. Сейчас первым делом необходимо окончательно примучить британское государство, назначить ему правильного короля, а еще лучше королеву, подчинить его или ее распоряжениям Скотланд-Ярд и другие учреждения - и пусть машина крутится как привыкла, только в новом, правильном направлении. Пусть отдел уголовных расследований ловит своих криминальных девиц, рассматривает их дела на неисправимость, но готовый контингент направляет не на бойню, а в нашу вербовочную контору, где они будут окончательно рассмотрены магом Истины и признаны либо годными, либо негодными по моральным основаниям. Годных - в армейский лагерь на курс молодого бойца, негодных - большими группами в тундростепи миров Каменного века с целью улучшения породы местных двуногих человеков. А дальше - каждому свое: кому-то карьера и слава героинь жестоких уличных боев, кому-то банальное выживание в первобытных условиях. Поймите, Сергей Сергеевич, в том мире в силу особенностей его исторического развития Британия застряла на втором этапе демографического перехода, усугубленного прекратившейся иммиграцией в Америку и отсутствием серьезных военных конфликтов, утилизирующих значительную долю мужского населения. Мельбурн, между прочим, это почти в четыре раза дальше, чем Нью-Йорк, а Индия и Африканские колонии значительно менее привлекательны в связи с жаркими климатическими условиями и многочисленными и недружественными аборигенами. В связи с этим я предполагаю, что существующий вполне приемлемый уровень населения поддерживается исключительно при помощи женской бойни, утилизирующей выпавшие на дно человеческие излишки...

- Вот именно, Серегин! - сварливым голосом прокомментировала эти слова энергооболочка. -Из-за описанных мадам явлений уже к середине сороковых годов двадцатого века население Англии, Уэльса и Шотландии выросло до уровня твоего времени в шестьдесят миллионов человек, и продолжало быстро увеличиваться. Именно это «вынудило» тогдашние власти ввести систему социальной конкуренции, оттесняющую слабых и неприспособленных женщин и девиц на самое дно, где их до недавнего времени ждали широко раскрытые ворота женской королевской бойни. При этом для мужской части нижних слоев британского общества имеются необратимо стерилизованные проститутки, не способные никого родить, или... мальчики, что обычно для постгуманистической западной цивилизации твоего времени. Закоренелые мальтузианцы решили, что мужики сами по себе никого родить не способны, а потому все зло от баб-с, а один знакомый тебе рогатый старичок аплодировал им стоя. Было уже такое на Британских островах во времена первоначального накопления капитала: одной рукой власти способствовали огораживанию, освобождающему некогда пахотные земли под пастбища для овец, а другой принимали законы против бродяг, в соответствии с которыми вешали не только мужчин, но и женщин с детьми, изгнанных, кстати, из своих домов в ходе того самого огораживания. Сейчас, если просто отключить этот механизм утилизации социальных отходов, Британия начнет переполняться не нашедшими себе применения злобными двуногими крысами, и тогда лет через десять-пятнадцать рванет так, что мало не покажется. И еще: на бойню отправляли только женский преступный элемент от шестнадцати лет и старше, для всех прочих, начиная чуть ли не с пятилетнего возраста, существуют специальные «исправительные» заведения, которые правильнее было бы назвать гладиаторскими школами. Некоторые джентльмены кончают прямо в штаны, когда голенькие юные девицы, оскалив зубы, режут друг друга ножами на арене, и алая кровь струями хлещет на истоптанный песок.

- Тьфу ты, мерзость! - выругался я. - В этих людях, я имею в виду тамошнюю британскую аристократию и приравненных к ним денежных мешков, осталось хоть что-нибудь человеческое, или мне, как Ильичу, требуется вырубать их под корень по классовым основаниям?