Год красного дракона

- Итак, господа, - проскрипел фельдмаршал фон Лееб, - должен сообщить вам пренеприятное известие. Сегодня утром большевики с неожиданной для нас силой и энергией ударили по двести девяностой пехотной дивизии, в течение очень короткого времени полностью смяли ее боевые порядки, после чего ввели в прорыв мощное подвижное соединение неизвестной численности. Командование дислоцированной южнее сто двадцать первой пехотной дивизии сообщает, что многочисленные и хорошо вооруженные большевистские части оказывают сильное давление на их левый фланг, загибая его к югу и угрожая возможностью выхода в тыл. И точно такое же давление большевики, расширяя прорыв, оказывают на правый фланг дивизии «Тотенкопф», загибая его к северу. Если первоначальная ширина прорыва не превышала десяти километров, то сейчас она увеличилась более чем вдвое. Как следует из боевых донесений, в боях участвуют в большом количестве тяжелые панцеры неизвестных прежде моделей, пехотные транспортеры и штурмовые самоходные орудия, при поддержке двухмоторных безвинтовых бомбардировщиков-свистунов, уже выпивших у нас немало крови. И, что хуже всего, в час дня из Резекне поступило сообщение от одной из тыловых частей шестнадцатой армии: «Русские панцеры в городе», после чего связь прервалась и больше не возобновлялась... Последний факт говорит о том, что оборона шестнадцатой армии прорвана на всю ее глубину, и между Ригой и наступающими моторизованными частями большевиков нет ничего, кроме мелких полицейских гарнизонов.

- Мне только что доложили, что полчаса назад перестало выходить на связь полицейское управление Екабпилса, - сказал группенфюрер СС Ганс Адольф Прютцман. - Это примерно половина пути от бывшей линии фронта до Риги. Пора собирать манатки, господа, за нами идут.

У массивного как слон обергруппенфюрера СА Генриха Лозе от обиды даже задрожали губы.

- Но как же так может быть, господа? - пробормотал он. - Большевики наступают, а германская армия ничего не может сделать?

- Это немного не те большевики, которых мы знали ранее, - желчно ответил Вильгельм фон Лееб. - И вообще, все сейчас совсем не то, что было в самом начале войны, когда наши доблестные панцерманы мчали вперед под ярким летним солнцем, а большевики разбегались от них по кустам робкими зайцами. Сейчас большевик пошел злой, обожжённый войной и набравшийся от нас боевого опыта. Если в начале нашего похода на Восток яростное сопротивление оказывали только отдельные подразделения и танковые экипажи русских, то теперь это явление стало повсеместным. Более того, подменили даже большевистских генералов. Если раньше на другой стороне фронта против нас были деревенские увальни с двумя левыми руками, то теперь там - неизвестно откуда взявшиеся злые и опытные профессионалы, не прощающие даже малейших ошибок и разгильдяйства. Кроме того, большевики завершили процесс своей всеобщей мобилизации, и теперь готовятся выставить на поле боя пятнадцатимиллионную армию. Наш план опередить их в развертывании и опрокинуть прежде, чем они смогут перевести свою страну на военные рельсы, самым явным образом не удался, а потому в самом ближайшем будущем неизбежна катастрофа. Очевидно, прорыв под Себежем - это только первая проба пера. Впереди нас будут ждать новые, еще более сокрушительные удары и ужасные поражения.

Группенфюрер ОС Ганс Адольф Прютцман обвел присутствующих внимательным и насмешливым взглядом и произнес: