Год крысы. Видунья

– Чего ты такая злющая?

Мешковину проткнули две пары зубов, но Рыска уже отдернула руку. Похоже, добром с этой тварью договориться невозможно. Неудивительно, что путник так с ней обращался!

Голоса ловцов давно стихли вдали, но возвращаться на дорогу девушка побоялась. Двинулась лесом вдоль нее, жадно жуя на ходу кусок хлеба с сыром и прислушиваясь ко всяким шорохам и дару. Осторожность себя оправдала: через две или три лучины мужики пошли обратно, уставшие и раздосадованные. Рыска выждала еще щепок двадцать и наконец выбралась из кустов. Какое облегчение идти по утоптанному! За этот долгий, богатый на приключения день девушка так вымоталась, что, чуть солнце начало клониться к земле, стала присматривать место для ночлега.

На сей раз Рыске посчастливилось найти стоянку погонщиков скота, с обложенным камнями кострищем, шалашом и даже врытой в землю колодой, исправно наполняемой родником. Перевесив торбу с крысой на сук, девушка пустила корову пастись, а сама занялась костром. Собирать хворост пришлось долго – погонщики дочиста вымели окрестный лес, даже нижние ветки обломали, – но до темноты Рыске все-таки удалось наскрести пару охапок.

Огонь разгорелся как раз вовремя: похолодало, снова начал подниматься туман. Поляна ужалась до освещенного круга, из которого звездочками летели в небо искры.

Рыска ближе придвинулась к костру и вспомнила о крысе. Как она там, в торбе, не мерзнет? И голодная, наверное. Жалость преодолела отвращение, и девушка полезла проверять. Так и есть: проклятую тварь колотила крупная болезненная дрожь, хорошо ощутимая даже сквозь грубую ткань.

– О-о-отста-а-ань…

Хоть бы не сдохла к утру. Выковыряв из ободка кострища несколько камней, Рыска сложила что-то вроде высокого гнезда, из которого пленница не смогла бы выкатиться. Подстелила на дно пучок травы и осторожно вытряхнула туда крысу. Тварь упала на спину, и девушка только сейчас обнаружила, что это вовсе даже не крыса, а здоровенный, гадкий, вонючий крысюк! Торбу окончательно загадил…

Зверь тут же выгнулся дугой, насколько путы позволили, и перевернулся. Люто уставился на девушку:

– Что, не привыкла засыпать без мужика в постели?

Да, мысленный голос был отчетливо мужским. Рыска поразилась, как она раньше этого не заметила. Пленник поелозил на ветках, пытаясь устроиться удобнее, но всякий раз заваливаясь на бок. Наконец смирился и затих, глядя в пламя. Из-за отблесков крысиные глаза сами казались раскаленными угольками.

– Ну и мерзкий же ты, – искренне сказала девушка.

– На себя погляди, – тут же откликнулся крыс. – Дура весковая в занюханном платье.

На «занюханное» Рыска почему-то обиделась больше всего. Ну да, потрепанное, простенькое, но еще вполне ноское и, в отличие от крысиного мешка, чистое. К тому же ее любимое.

– Вот получу за тебя награду и куплю новое, – с вызовом пообещала она. – В ромашки, как у купеческой дочки.

– Я же говорю – дура, – презрительно ощерился крыс.

Рыска решила не спорить с вредным животным и, развязав торбу, стала выкладывать из нее поздний ужин. Сырный клин завалился на самый низ и превратился в блин, но так было даже удобнее ломать.

– Ты есть хочешь?

– А дашь? – устало отозвался крыс.

Рыска с готовностью отщипнула кусочек хлеба и протянула твари.

Сам по себе укус был быстрым и почти безболезненным, но кровь хлынула как из перерезанной глотки. Потекло по руке, закапало на траву, а самое мерзкое – в висках звенел глумливый смех, крысиные глазки торжествующе посверкивали.

– Вот дрянь! – Девушка кинулась к роднику, сжимая палец здоровой рукой. В воде крови казалось еще больше, быстрое течение лентой растянуло ее вдоль берега. Прошло несколько минут, прежде чем поток иссяк и Рыске удалось нормально рассмотреть рану. Нижние, игловидные зубы оставили две точки, окруженные пятнышками синевы, зато верхние насквозь пробили и разворотили ноготь. Когда девушка пошевелила пальцем, обломки ногтя больно царапнули друг о друга, и ранка снова начала кровить.

– Зачем ты это сделал?! – обернувшись к крысу, обиженно рявкнула Рыска. – Я же тебе помочь хотела!

– Да неужели? А я-то думал – побоялась, что с голоду сдохну.

Девушка чуть смутилась:

– А это разные вещи?

– Я мечтаю о смерти уже месяц, а ты испоганила такую прекрасную возможность.

– Что ж ты тогда так жалостливо пить просил?

– Я бредил.

– Ну извини, я не поняла, – огрызнулась Рыска.

Нажевав подорожника, девушка обложила им палец и обмотала тряпочкой. Боль уползла вглубь, как змея в нору, выстреливая оттуда при малейшем движении.

Надо все-таки покормить этого подлеца, а то как бы и впрямь не помер. Пришлось наколоть хлеб на палочку, однако крыс презрительно от нее отвернулся.

– Ты же хотел! – удивилась девушка.

– Что я хотел, то уже сделал. – Тварь мстительно облизнулась.

– А как тебя путник кормил?